Аурелия. Вы бы инструмент-то проверили. Тащил я его аккуратно, но мало ли чего…
Что ж, достойный повод для визита. Да и Юну не помешает настроиться на нужный лад. А после обсудим, какими словами уместно будет похвалить игру леди, если та решит проявить свой талант при знакомстве. Окна в гостиной, куда мы вернулись, были распахнуты настежь, и мне почудилось в кустах снаружи какое-то подозрительное шевеление. Юн при виде кайарахи подскочил вместе с креслом, застрявшим на бёдрах.
– Господин Юн, – успокоила я детину, – я собираюсь немного поиграть, а вы пока сосредоточьтесь на том, какие чувства вызывает эта музыка в вашем сердце. После мы с вами постараемся облечь это в слова, и это будет вашим первым уроком. Наши благородные леди сильны в изящных искусствах, и правильная реакция на их талант сильно повысит ваши шансы им понравиться.
– Ага, – жалобно произнёс юноша. – А вы, тесса, можете попроще говорить? Я чот не всегда догоняю, чего вы там щебечете.
Вздохнув, я просто села за рояль спиной к окнам, попросив Юна подвинуть кресло так, чтобы я могла видеть его реакцию. И она превзошла все мои ожидания. С первыми звуками «Вечерней сонаты» юный дикарь закаменел, а подлокотники затрещали – с такой силой он в них вцепился. Надо будет выяснить, какие музыкальные инструменты в ходу в Дэврети и почему у дикарей такая реакция на струнно-клавишные.
С последних аккордов прошло уже секунд двадцать, а Юн так и сидел каменным изваянием, выпучив глаза. Наконец лапища его потянулась к уху, и не успела я возразить, как Юн с тихим рычанием сдёрнул серьгу из мочки. А следом из раскрытых окон звенящим градом на пол гостиной посыпалось золото. От гортанного рокота снаружи затряслись стены.
Впервые позволив себе такой непедагогический жест при учениках, я всё же не удержалась и закрыла лицо рукой, качая головой.
Наутро два десятка дэвров молча выстроились под дверью домика.
Глава 5
– Доброе утро, господа, – невозмутимо поприветствовала я толпу. – Чудесная погода, вы не находите? Хорошо ли вам спалось? Морской воздух, говорят, способствует прекрасному сну и улучшает настроение.
Ответа я, конечно, не дождалась. Дэвры хмуро переминались с ноги на ногу, переглядываясь. Половина мужчин была изрядно помята, многие сверкали свежими синяками. Чёрный Вепрь сидел поодаль и ухмылялся. Наконец вперёд выпихнули Юна.
– Здаров, тесса, – смущённо пробасил юноша.
– Здравствуйте, господин Юн, – улыбнулась я. – А вы как нельзя более кстати. Мы с госпожой Имельдой собираемся завтракать и надеемся, что вы к нам присоединитесь.
– Дак мы это… пожрали уже. Но второй раз я завсегда горазд, – довольно осклабился Юн.
– Замечательно! Значит, голод не отвлечёт вас от поглощения и некоторых правил поведения за столом. Прошу.
Я посторонилась, пропуская молодого дэвра в дом.
– Э-э, – неуверенно пробасили в толпе.
– Да, вы что-то хотели сказать, господин Кныра? – невинно поинтересовалась я. Толпа снова замялась. – Нет? Ну, тогда хорошего всем дня.
– Малой, ты чо, опух совсем? – возмущённо рыкнул Вангапу Ярый. – Договорились же!
Я вопросительно посмотрела на своего ученика, но довольный Юн, показав товарищам непонятный, но, кажется, очень обидный жест, уже проследовал внутрь. По толпе прокатился зубовный скрежет, но никто так и не осмелился сказать что-то ещё. Я с самой милой улыбкой закрыла перед дикарями дверь.
Вчерашнее золото я наотрез отказалась принимать. Благо Чёрному Вепрю во второй раз ничего объяснять не пришлось, а уж с какими словами кайарахи вернул эту груду украшений дикарям – мне было неведомо.
– Ари, девочка, ты их совсем не боишься? – спросила вчера Имельда, впечатлённая прошедшим днём и первым близким знакомством с дэврами.
– Очень боюсь, Мелли, – честно призналась я. – А знаете, кого я боялась ещё сильнее? Леди Маурицию Ангольт. Белокурого пятилетнего ангелочка, мою самую первую ученицу. Так вот, после неё уже ничего не страшно. Да и папенька всегда говорит, что теви – это тот же укротитель зверей. Покажешь свой страх – разорвут в клочья. Ну… говорил.
– В чём-то ты права, – кивнула Имельда. – Сама пока не пойму, к кому эти дэвры ближе – к диким зверям или к невоспитанным детям. Ох, и работа у тебя, девочка. Мне-то своих барышень учить ничему не надо, знай только присматривай, чтобы глазки всем подряд не строили да честь блюли.
– Работа у меня самая лучшая, – улыбнулась я.
– А за отца не волнуйся, – посерьёзнела дама. – Будто я не вижу, какая у тебя тень на сердце. Братец у меня та ещё бестолочь, конечно, но за твоими на совесть присмотрит.
Я только вздохнула. Прощание с отцом вышло особенно тяжёлым: он в последнее время принимал меня за собственную старшую сестру, мою тётю Вейелу. Учитывая, что у них пятнадцать лет разницы, отец, глядя на меня, мнил себя десятилетним ребёнком.
При виде накрытого стола Юн оживился. То, что дэвры отличаются завидным аппетитом, я поняла ещё на корабле, когда выяснилось, что кайарахи перед приёмом пищи в ресторане обычно ещё наведывался на камбуз. Не удивлюсь, если и после.
– Вам доводилось прежде пользоваться приборами, господин Юн? – прямо спросила я. И пояснила в ответ на недоумённый взгляд. – Вилкой и ножом, я имею в виду.
Дикарь облегчённо оскалился и вытащил из-за пазухи здоровенный нож. Клара побледнела, Мелли закатила глаза, я вздохнула.
– Что ж… Тогда просто смотрите и повторяйте за мной. И запомните сразу: оружию на столе не место. И ещё: я не смею указывать вам, в каком виде ходить, но за этот стол я впредь попрошу вас садиться полностью одетым.
Я очень переживала, что варварам придётся прививать навыки гигиены – всё же это очень деликатный вопрос, а дэвры уже взрослые мужчины. Но чистоплотность, кажется, вполне отвечала их полувоенному укладу жизни. По крайней мере, я не почувствовала неприятных запахов от наших вчерашних спутников, как и от Юна сейчас. А от Чёрного Вепря и вовсе пахло чем-то древесным, как будто бы даже дубовой корой.
А вот одежда… Не слишком ли я категорична? Да и сложно представить этого великана в сорочке с запонками на манжетах и жилете. Но хотя бы рубахи у них в ходу? Ниже пояса дэвры предпочитали носить широкие штаны до середины голени, больше похожие на юбки. Их ещё
