господа-товарищи, кто кого?!
Как только великая княгиня появилась на пороге банкетного зала, её тут же проводили к столу мэра, около которого стояла вся элита Большого театра. По просьбе Матильды её представили Улановой. Советская балерина оказалась выпускницей того же училища, которое ещё во второй половине девятнадцатого века оканчивала она сама, и Матильде было приятно услышать, что там при большевистской власти почти ничего не изменилось.
– Только когда я училась, танцевальные представления давали в дополнение после водевиля. Так что можно смело сказать, что я стояла у истоков рождения балета как самостоятельного вида искусства, – проговорила Матильда и с улыбкой добавила: – Видите, какая я древняя?
– Да. Вам довелось много повидать и долго пожить, но, тем не менее, вы очень хорошо выглядите! – вступила в разговор стоящая рядом женщина, недавно державшая длинную речь на приветствии актеров. – Разрешите представиться: народная артистка Советского Союза, орденоносец, лауреат государственных, ленинских и сталинских премий, прима-балерина Большого театра Лепешинская Ольга Васильевна.
– Очень приятно, – откликнулась Матильда и улыбнулась. – А вот у меня нет стольких громких званий. В наше время всё было проще.
– Тем не менее в Ленинградском театральном музее есть целая витрина, посвящённая вам, – сказала Галина Сергеевна Уланова, желая сгладить возникшую неловкость. – В Московском музее, я знаю, тоже что-то есть, но я там ещё не была.
– А я была, – снова вступила в разговор Лепешинская и гордо добавила: – И в вашем дворце в Ленинграде тоже была. Зачем вам нужен был такой большой дом? – недоумённо покачала она головой, поддевая на вилку кусочек отварной осетрины. – Я даже не понимаю, как можно было там жить одной!?
– Я жила там с сыном, – сдержанно и с вежливой улыбкой на устах ответила Матильда.
– А теперь там помещается Музей революции, – доложила ей Ольга Васильевна и отправила рыбку в рот. – Вы знаете, что до переезда правительства в Москву в вашем доме долгое время жил Владимир Ильич Ленин с супругой Надеждой Константиновной Крупской?
– Что ж! Таков парадокс, – слабо усмехнулась княгиня. – Мне рассказывали, что Ленин не только удобно устроился со своей женой в моём доме, но ещё и ездил на моем «роллс-ройсе».
Уланова, почувствовав назревающую остроту в разговоре, решила срочно перевести беседу в другую плоскость.
– В училище я училась в классе Вагановой, – быстро сказала она своим мягким, нежным голосом, прежде чем Лепешинская смогла отреагировать на слова Матильды. – Вы ведь в одно время работали с ней в театре?
– Да. У неё всегда была отличная техника, – так же с удовольствием переменила тему княгиня. – Вероятно, Агриппина стала очень хорошим педагогом, раз вырастила такую исключительную балерину, как вы.
Вдруг молодой мужчина, проходящий мимо с бокалом красного вина, споткнулся, бокал опрокинулся, и вино вылилось на белоснежную блузку, запачкав при этом и всю правую полу розового пиджака. Матильда ахнула от неожиданности.
– Какой ужас! – воскликнул молодой мужчина по-французски. – Прошу прощения. Я такой неловкий!
В его глазах было столько страдания, что Матильда тут же решила его успокоить:
– Ничего, ничего.
– Я испортил вам весь вечер, – продолжал сокрушаться молодой француз. Слёзы стояли в его глазах.
– Что ж теперь делать? – улыбнулась княгиня. – Всё бывает.
Потом, спокойно и даже весело, Матильда произнесла по-русски уже для Улановой:
– При нашем первом знакомстве великий князь Андрей Владимирович Романов тоже случайно опрокинул на меня бокал красного вина. Спустя много лет я стала его женой. Так что для меня это хорошая примета.
– Вы верите в приметы? – спросила Галина Сергеевна.
– О да! Верю, – улыбаясь, ответила княгиня.
Дмитрий стоял невдалеке вместе с Еленой, повернувшись лицом к Матильде, и она постоянно ловила на себе его взгляды. Вот и теперь, взглянув на княгиню и быстро поняв, что он видит на её костюме совсем не отсвет заката, юноша в тревоге направился в её сторону.
– Что произошло?
– Ничего страшного, дорогой. Это всего лишь красное вино…
Матильда хотела показать ему того человека, который опрокинул на неё бокал, но его уже и след простыл. Виновник сбежал, как нашкодивший школьник.
– Странно, – удивилась княгиня.
– Он стоял ко мне спиной, но немного я всё же его рассмотрела, – произнесла Уланова. – Лицо его мне показалось знакомым. Не могу понять, где я могла его видеть раньше? Ведь он француз?
– Вначале я тоже так подумала, но сейчас я уже не уверена, – заколебалась Матильда. – Он так странно исчез… Французы всегда галантны в подобных ситуациях.
– Конечно, он француз, – вставила свою реплику Лепешинская. – Даже не сомневайтесь. Наши мужчины не пьют красного вина. Они пьют водку!
– Какое тонкое замечание! – рассмеялась Кшесинская. – Но кем бы он ни был, мне надо ехать домой, – добавила она, указав на испачканный костюм.
– Очень жаль. Мне было приятно пообщаться с вами, – расстроилась Галина Сергеевна.
– Мне тоже. Но собственно я и пришла-то сегодня только ради того, чтобы выразить вам своё восхищение. И, слава Богу, я это успела сделать.
В ответ Уланова слегка наклонила голову и приложила правую руку к сердцу. Кшесинская очень хорошо знала, что означает этот жест на языке балета, и в точности повторила его, глядя на балерину.
– Может, ещё когда-нибудь увидимся? – улыбнулась Уланова.
– Это как Бог даст, – ответила Матильда, намекая то ли на свой возраст, то ли на препятствия, которые строились Страной Советов между ними. – Но прежде чем я покину вас, мне бы хотелось представить вам моего молодого друга, – княгиня взяла Дмитрия за руку и поставила перед Улановой. – Дмитрий Измайлов. Ведёт колонку новостей культуры в газете, и, если бы вы дали ему интервью…
–…я был бы счастлив, – благодарно пожав руку княгини, закончил её фразу юноша. – Я видел вас в «Джульетте», и я потрясён!
– Все мои интервью регулируются нашей дирекцией, поэтому я даже не знаю, будет ли у меня время, – неуверенно ответила Галина Сергеевна.
– Умоляю вас. Мне будет достаточно полчаса! – молитвенно сложил руки Митя, и Уланова вдруг решилась.
– Хорошо, приходите ко мне в гостиницу завтра в одиннадцать утра.
– Вы подарили мне крылья, – воскликнул молодой человек.
Галина Сергеевна рассмеялась:
– Что ж, до завтра, товарищ Икар.
– До завтра, – поцеловал ей руку Дмитрий.
Юноше очень не хотелось покидать этот зал, где было столько интересного материала для статьи и где судьба свела его с очаровательной рыжеволосой девушкой, но он был обязан отвезти великую княгиню домой!
– Я только попрощаюсь с Еленой. Я быстро, – шепнул он Матильде.
– Как жалко ваш костюм! – начала сокрушаться Ольга Васильевна Лепешинская, как только Измайлов отошёл. – Давайте насыпем на эти винные пятна соль. Будет легче отстирать.
– Не стоит, – отказалась от её услуг Матильда.
– Соль впитает в себя жидкость, иначе
