– это личная информация для каждого из нас, и делиться ей не надо. Завтра брат Гавриил приедет сюда и расскажет о подробностях миссии и о задачах каждого в этой миссии. То, что брат Гавриил – человек необычный, думаю, вы уже поняли. И раз никто не отказался ему помочь, я делаю вывод, что вы ему верите. Возможно, каждый по-своему, но верите. И это хорошо, так как в делах господних без веры никак нельзя. А чтобы поменьше маяться от недостатка подробностей и нагонять лишние сомнения, предлагаю сегодня вечером лечь пораньше.
– Ну, кто как, а я лечь пораньше – всегда «за!». Только вот посуду намыть Серафиме Марковне помогу, и сразу «на боковую», – отрапортовал я о своих планах на вечер.
– Я тоже не против, – согласился Павел, – По телевизору ничего путного нет, да и устал я сегодня что-то…
– Вот и славно! – остался доволен нашим согласием отец Тимофей…
Получается, что Гавриил им себя не раскрыл, а взял их чем-то другим. Каждого чем-то своим, личным. Но если отец Тимофей и Павел к концу дня уже не выглядели совсем потерянными, то Серафима Марковна по-прежнему время от времени, пока мы намывали посуду, задумчиво смотрела перед собой и тяжело вздыхала.
– Николай, – окликнула она меня, когда я уже собирался идти ложиться. – Я у Гавриила нимб видела отчетливо и свечение в руках. Скажи, а не этот же свет и тебя изнутри распирает, но только ты ему выхода не даешь?
Видит! Всё видит! Но что мне ответить ей на это? Ведь я сам ещё до конца не принял свою суть! Факт за фактом, одно доказательство за другим, а я до сих пор не верю…
– Я не знаю, – честно ответил я. – Но, думаю, скоро выясню.
Сомнения
На следующее утро скрыть нарастающее волнение не получалось даже у отца Тимофея. Хорошо, что волноваться пришлось недолго – брат Гавриил приехал довольно-таки рано. Его привезли, как мы поняли, ребята из ФСБ. И я мог бы с уверенностью сказать, что среди них были и те двое из черного джипа, что стоял у ворот садового товарищества, когда мы с Павлом оттуда уезжали.
– Доброе утро, друзья мои! – воскликнул брат Гавриил, войдя в дом. – Не пугайтесь грозного вида моих сопровождающих – они люди добрые, просто работа у них такая. Давайте присядем, и ещё раз всё обсудим и примем решение кто с нами до конца пойдёт, а кто сейчас, быть может, решит уйти.
Мы медленно распределились за обеденным столом Серафимы Марковны, а Гавриил продолжил:
– Каждый из вас сейчас владеет информацией на том уровне, который я посчитал в сложившейся ситуации наиболее приемлемым. Я не могу вот так вот сразу, резко, менять ваше представление о мире. И потому, человека, которого нам предстоит найти, я каждому из вас, согласно вашему мировоззрению, назвал по-разному. Но, подумав, я решил всё же, прийти к общему знаменателю, так сказать. Ведь среди вас только Павел является человеком неверующим, и только на него нужно в этом случае делать скидку. Поэтому, скажу прямо: мы ищем человека, в чьём теле заключено воплощение всего вселенского зла. У него много имён, и в основном их придумали сами люди. Чтобы не изобретать велосипед, я назову его как есть. Это – сатана.
Павел резко встал и «проголосовал» первым:
– Нет, увольте – я в такие игры не играю! Вы ещё предложите покемонов половить!
Гавриил, видимо, ожидал такой реакции от Павла, поэтому спокойно продолжил:
– Покемоны – сущности вымышленные, а сатана – самый что ни на есть настоящий. Но если тебе так будет проще, то ты, Павел, можешь думать, что это просто очень плохой и очень опасный преступник, которого разыскивают все спецслужбы мира. И тебе представился шанс помочь им в поисках этого монстра и уберечь мир от разрушительных последствий его преступных деяний. Как тебе такой вариант? Ни я, ни отец Тимофей не предлагаем тебе сейчас радикально сменить мировоззрение и в один миг обрести веру. Мы просто просим тебя помочь в трудную минуту, которая при поимке такого человека, поверь мне, непременно возникнет.
– С этим прекрасно могут справиться ваши «добрые друзья», у которых просто «такая работа», – съязвил Павел.
– К сожалению, это не так. В тандеме с отцом Тимофеем, с Тимом, можешь работать только ты.
Услышав позывной «Тим», Павел изменился в лице.
– Это ты ему рассказал? – бросил он в сторону отца Тимофея.
– Нет, Паш, я не говорил, – растерянно ответил Отец Тимофей в свою защиту.
– Друзья, не ссорьтесь! Вы что, забыли, кто меня сюда привёз? Они же тоже не за просто так свой хлеб жуют, тоже кое-что могут. И уж в плане добычи информации, поверьте, они – профи! Потому, просто реши сейчас, готов ли ты вновь прикрыть спину своего друга в этой опасной операции? Потому как она действительно опасная, и для него, и для всех остальных.
– Я подумаю, – насупился Павел.
– То есть ты согласен?
– Нет! Я сказал «подумаю». А это значит, что я ещё не решил.
– Хорошо, – согласился Гавриил. – До завтрашнего утра ещё есть время. Выдвигаться на место возможного нахождения человека, в мозг которого подселился сатана, будем завтра утром.
– Погоди, – вдруг вступила в разговор Серафима Марковна. – Ты так говоришь, будто все, кроме Павла, уже согласились. Я вот тоже пока в сомнениях…
– А что вас, матушка, тревожит?
– Ты меня тревожишь. Потому как правды всей не говоришь. А поди на погибель нас толкаешь. Неужто сможем мы сатану одолеть?
– Одолевать его не нужно. Главное – не поддаться искушению, которое он для вас заготовит. И уберечься от козней демонов, которые обязательно будут ему помогать. Его просто нужно найти, а дальше общаться с ним будем мы с Николаем.
– Вот про то и речь… – сказала Серафима Марковна, привстав со стула и наклонившись в сторону Гавриила. – И ты, брат Гавриил, и Николай твой – вы оба горячие. Я это вижу, я чувствую это! И коли мы в одной упряжке будем по краешку обрыва ходить, так не должно тогда промеж нас недоговорённостей оставаться.
Серафима Марковна снова села, и неожиданно перевела разговор на отца Тимофея:
– Или я не права, батюшка?
– Я думаю… – неуверенно начал отец Тимофей, – Я думаю, брат Гавриил сейчас примет правильное решение. Ведь кроме Павла, неверующих за этим столом нет. Хотя, вера Николая немного, так сказать, особенная. Но она всё равно есть. Точно есть…
– Хорошо, – согласился Гавриил. – Хотя, насчёт веры Николая ты немного ошибаешься…Те,
