если кто-то и узнает, то точно не от меня — я не буду делиться этим рецептом ни с кем из твоих коллег и их подмастерьев.
— Заключим письменный договор, — поставил условие мастер.
— Легко, — кивнул я. — Есть знакомые юристы?
— Есть, — подтвердил Планшерель.
Далее мы потратили долбанные полтора часа на заключение договора о купле-продаже, по всем правилам. И, по словам Планшереля, это ещё быстро управились.
— Итак, первое, что тебе нужно сделать, чтобы получить нормальную, человеческую сталь, это выкинуть нахуй то говно, которое ты называешь горном, — сказал я. — Оно никуда не годится — нужно строить кое-что новое, по эксклюзивному чертежу от Вэй Та Ли, то есть, меня.
— Но у меня больше нет денег, — поморщился кузнец.
— Нет-нет, это входит в стоимость рецепта! — усмехнулся я. — Не переживай зазря — всё сделаем.
— То есть, ты построишь мне печь? — спросил Планшерель.
— Лучше! — заулыбался я. — Мы вместе построим тебе печь!
*787-й день юся, Поднебесная, имперская провинция, город Юнцзин, Иностранный квартал, кузница Планшереля*
— … и-и-и, поехали! — махнул я рукой.
Подмастерья начали качать мехи, нагнетая воздух прямо в топку.
Пламя разгорелось, подогретый тигель раскалился добела и процесс пошёл.
Планшерель наблюдал за происходящим со смешанными чувствами, в основном потому, что не до конца верил, что такая печь, построенная с нарушением всех традиций, способна дать нормальный жар.
«А она и не способна дать нормальный жар», — подумал я. — «Она способна дать только охуенный жар, ха-ха!»
Древесный уголь сгорал, отдавая все свои калории, а подмастерья отчаянно потели, пока мы с мастером предвкушали результаты.
Ну, то есть, я ничего не предвкушал, у меня на участке стоит почти такая же печь, но без подмастерьев — духи хуярят на мехах, расходуя при этом неказённую Ци.
Мы напихали в тигель металлолом из отходов, что не очень круто, но я отсеял откровенную хуйню, а также приготовил точно выверенную дозу молибдена, поэтому должно получиться что-то очень крутое.
Плавка идёт в герметичном тигле, поэтому окисления и прочей хуйни происходить не будет — это высокие технологии, а не поссать отошёл!
— У тебя тут водятся какие-нибудь напитки? — спросил я.
— Могу отправить подмастерье за пивом, — ответил кузнец.
— Не, мне пиво нельзя, — покачал я головой.
Вообще, можно и пиво, и вино, и даже рисовую водку, ведь они не способны дать мне по голове, потому что желудок порвёт их, как Тузик грелку, но есть правило абсолютной трезвости — я намерен его придерживаться.
С сидром лоханулся, это да, но ошибся, ошибся — может же юся ошибаться?
— Тогда… — Планшерель озадачился. — Вода есть.
— Вот вода подойдёт, — улыбнулся я. — Можно, пожалуйста, пять шэней?
Шэн — это примерно литр, наш, отечественный.
Вообще, в системе мер Поднебесной царит хаос и беспредел. Это юнцзинский шэн — примерно литр, а в Тее, например, в одном шэне было около полутора литров. Как и почему — никто не знает. Просто так исторически сложилось…
Плавка продолжалась, подмастерья просто охуевали, истекая потом — на мехах тяжело и легче никогда не станет. От печи ещё и жар исходит адский, потому что огнеупорные кирпичи, в конце концов, нагреваются и делятся своим теплом с помещением.
Даже мастер начал потеть, а мне вот нормально. Неспешно попиваю воду и в ус не дую.
Наконец, спустя ровно семьдесят пять минут со старта плавки, даю сигнал — пора.
Раскалённый тигель вытаскивают и размещают на плоском камне, а затем я распечатываю его крышку и бросаю в расплав таблетку с молибденом. Он не в чистом виде, а обёрнут в буру, (1) чтобы не выгорел к хренам.
— Обратно в печь! — скомандовал я, после того, как накрыл тигель крышкой. — Меха раздувать не нужно — отдыхайте.
Подмастерья взялись за тигель клещами и вернули его на исходное.
— Всё идёт хорошо? — спросил кузнец.
— Отлично! — заверил я его. — Надо дать расплаву десяток минут, чтобы присадка растворилась.
— Хорошо… — кивнул Планшерель.
Десять минут спустя я встал с табуретки и лично взялся за финальный этап.
Подмастерья вытащили из печи три подогретые формы и я последовательно разлил металл.
Должно было получиться шесть килограмм высококлассной стали, под которую заранее были заготовлены формы — два лезвия меча и две головки секир.
После того, как раскалённый металл перетёк в формы, я отставил пустой тигель и вернулся на табуретку. Нужно дать ему время остыть самостоятельно. А затем необходимо произвести отжиг — под это дело я тоже построил тут печь, с предсказуемыми для меня температурными режимами…
— Это точно не чугун? — спросил мастер.
— Да чего ты переживаешь? — спросил я, упёршись спиной в кирпичную стену. — Скоро убедишься, что не чугун.
— А чего мы сейчас ждём? — спросил Планшерель.
— Остывания, блядь… — раздражённо ответил я. — Дай мне доделать работу — потом можешь спрашивать, что хочешь. Ну, кроме рецепта элитной стали, которая превосходит по качеству всё, что ты когда-либо видел…
— У меня нет таких денег, — развёл руками мастер.
— Как появятся — обязательно пришли ко мне подмастерье, — усмехнулся я.
Выжидаю положенное время, извлекаю остывший металл из форм и помещаю в печь для отжига.
Самая ответственная часть уже далеко позади, поэтому остались только технические детали, с которыми я просто не способен накосячить.
— Вот, заготовочка под меч, — произнёс я, когда нагретый в печи металл остыл. — Можно обрабатывать, как хочешь, а затем закаливать — будет хороший меч.
— Я могу его доделать? — спросил мастер.
— Ну не я же! — усмехнулся я. — Завтра приду — будешь проводить плавку самостоятельно. И я буду приходить до тех пор, пока ты точно не освоишь секрет. А дальше ты не пропадёшь, ха-ха…
*788-й день юся, Поднебесная, имперская провинция, город Юнцзин, Иностранный квартал, кузница Планшереля*
— Ты что, вообще не спал? — спросил я удивлённо.
Выглядит он как недотраханный пирог. Похоже, что вместо сна он выбрал работу и всю ночь ебашил в кузнице.
— Не смог, — покачал головой кузнец. — Руки чесались — хотелось доделать меч.
— И как? — поинтересовался я.
— Смотри, — Планшерель с нескрываемой гордостью продемонстрировал своё детище.
Это средней длины меч байгуйского типа, с
