Почему отступали
Нанесенный врагом удар ошеломил наши не подготовленные к этому войска. В первую очередь это касается частей, которые вступили в бой неорганизованно. Наблюдались случаи, когда даже целые части, попавшие под внезапный фланговый удар небольшой группы вражеских танков, подвергались панике. Боязнь окружения и страх перед парашютистами противника долго были настоящим бичом. Чем можно объяснить, что отступали отдельные группы бойцов, как правило, без оружия, часто без обуви, имея лишь вещевые мешки и котелки? У нас не хватало жесткой дисциплины: умри, а держись, противник в этом отношении был сильнее нас. У немецких пленных все, как правило, цело до последнего личного номерка, и у всех обязательно вычищены сапоги и лица побриты [31] .
«Если личный состав танкистов, летчиков, артиллеристов у нас неплохой, они дерутся достаточно стойко, то это нельзя сказать про пехоту» (из письма командира 141-й стрелковой дивизии полковника Тетушкина тов. Маленкову от 10 июля 1941 г.).
Но основная тяжесть войны легла на плечи пехоты. Об этом говорят страшные цифры ее потерь. Если общие потери родов войск в 16 миллионов 859 человек (4 миллиона 28 тысяч безвозвратные и 12 миллионов 831 тысяча санитарные) взять за 100 %, то на ее долю приходится 86,6 %. Более того, в стрелковых войсках только за 28 месяцев войны из строя выбыло – 546,3 %, в бронетанковых войсках за тот же период это число более чем в два раза меньше – 236,7 % [32] .
Одним командирам было не под силу останавливать трусов, паникеров и дезертиров. Уже 27 июня 1941 г. введена директива № 35523, адресованная начальникам третьих отделений, начиная с дивизии и выше. В ней говорилось об организации «подвижных контрольно-заградительных отрядов» на дорогах, ж.д. узлах, для прочистки лесов и т. д.
Уже 19 июля 1941 г. при Особых отделах были сформированы отдельные подразделения, укомплектованные личным составом войск НКВД. Установленные ими дезертиры подвергались аресту и находились под следствием в течение 12 часов до предания их суду военного трибунала. Отставшие же от части под командой проверенных командиров направлялись в штаб соответствующей дивизии. В исключительных случаях начальник Особого отдела имел право расстреливать дезертира на месте.
16 августа 1941 г. Ставка ВГК издает приказ № 270 «О случаях трусости и сдаче в плен и мерах по пресечению таких действий». В нем четко и ясно говорилось:
«Командиров и политработников, во время боя срывающих с себя знаки различия и дезертирующих в тыл или сдающихся в плен врагу, считать злостными дезертирами, семьи которых подлежат аресту как семьи нарушивших присягу и предавших свою Родину дезертиров. Обязать всех вышестоящих командиров и комиссаров расстреливать на месте подобных дезертиров из начальствующего состава».
Сегодня некоторые осуждают все эти, на их взгляд, «бесчеловечные меры». Однако даже генерал Д.А. Волкогонов в своей книге «Семь вождей» не смог не признать: «Хотим мы этого или не хотим, но в трагические месяцы начала войны беспощадная страшная воля Сталина смогла заставить многих людей «упереться», призвать все свое личное мужество на помощь, одолеть свое малодушие под страхом смертной кары».
