в карман — такие девицы обожают нестандартных, и чем больше демонического во внешности, тем выше шансы им понравиться. А дальше — надо лишь показать, что они товарищи по несчастью, что он тяготится непониманием и одиночеством, что он чувствует себя чужаком в мире людей... Внешность демона и сердце ангела — вот чего ждала продавщица. И не подозревала, насколько легко любому мужчине дается эта роль. Валера расправил плечи, демонстрируя, что, помимо жутких глаз и большого сердца — наличие которого предполагалось, — имеются отличная фигура и физическая сила, затем подошел к девушке.
Она мигом отложила газетку, встала. Вежливая, приветливая улыбка далась ей безо всякого труда, тем более что Валера весь лучился желанием познакомиться.
— А... — начал он. — Вы не знаете, скоро ли подойдет продавец из того отдела?
— Не знаю, к сожалению.
Сожаления на ее лице не читалось. Она улыбнулась еще приветливее:
- Если вы торопитесь, я могу обслужить вас.
Валера в этом не сомневался. Но его целью была вовсе не покупка пары лежалых апельсинов.
— Ну что вы. Как я могу просить вас выполнять чужую работу? Вы и так устаете. Разве вы виноваты, что другой продавец где-то прохлаждается? Я только хотел бы знать, скоро ли он вернется, я бы подождал.
Понимание тяжкой женской доли, нежелание усложнять ей жизнь, вежливость и терпимость — для продавщицы, привыкшей выслушивать гневные выкрики покупателей, последнее было особенно важно.
— Да нет, это не очень долго. Мою напарницу на «ковер» вызвали.
— Недостача? — понимающе спросил Валера. — Или обвес?
— Ни то, ни другое. Личные счеты. — Девушка воровато посмотрела на плотно прикрытую дверь служебного входа, быстро проговорила: — Жена директора ревнует мужа к моей напарнице.
— А-а, вечная история. Он — затюканный любитель заложить за воротничок, предпочитает лучше пропадать все дни на работе, чем торчать под боком супруги, усматри-вающей в рвении мужа пошлую интригу. —Тут Валера сделал смелое предположение: — Представляю, как она выглядит. Этакая высокая дородная дама лет сорока с хвостиком, напыщенно таскающая свои телеса. Дорого, но мещански одетая, волосы обязательно свернуты в «ракушку» и покрашены хной — чтобы седина не проблескивала Вишневая помада на губах, пальцы в перстнях, а лак на ногтях — не в тон помаде. Тяжелые серьги с бриллиантами, на пышной груди — брошь под старину. Это чтоб достаток всем прохожим в глаза бросался. Лет сто назад она была бы купчихой первой гильдии. А ваша подруга — обольстительная красавица. Этакая высокая гибкая брюнетка с восточными глазами, гордостью испанки и смуглой кожей.
Девушка хихикнула:
— Вы удивительно точно описали директора и его жену, а вот с подругой промахнулись. Она блондинка, совсем не смуглая и очень кроткая. Правда, высокая и с восточными
Глазами. Директриса ее ненавидит, придирается к мелочам, а директор ее жалеет. А откуда вы знаете, как выглядит директриса? Вы, наверное, ввдели ее.
Валера смущенно засмеялся:
— Честно говоря, я по профессии фоторепортер. И мой взгляд привлекают ярко выраженные типажи. Я видел похожую даму возле этого магазина и подумал: «Вот она — современная купчиха». Я хотел попросить ее попозировать перед камерой, а зашел в магазин — ее уж и след простыл. Наверное, я не заметил, когда она вышла.
— Точно, это директриса. Она здесь, в кабинете директора. Но она не будет позировать. Что вы! Это такая ханжа. Ничего, кроме оскорблений, вы от нее не услышите. А знаете, я сразу поняла, что вы необычный покупатель. У вас в лице есть что-то такое... — Девушка покрутила рукой.
— А как вас зовут? Или я спрашиваю лишнее?
— Ну что вы! Вероника, можно просто Ника. И можно на «ты».
— Валера.
— Мне так нравится это имя! Честное слово. — Она засмеялась. — Когда я училась в школе, у нас был отличник Валера, и он всегда давал мне списывать. Хороший парень. На моей соседке по парте женился.
— Ника, я вот о чем думаю. Пойми меня правильно, я с большим удовольствием поболтал бы с тобой, но в любую минуту здесь может появиться ваша директриса...
— И отвернуть нам головы. Тебя она примет за грабителя — ты похож на него.
— Вот спасибо.
— Да, но для меня это не страшно. Она решит, что ты ищешь сообщников среди рабочих, и обвинит меня в пособничестве, — весело сказала Ника. — У нас был такой случай, ходил парень к одной нашей девушке, директриса на всякий случай уволила ее. А потом выяснилось, что это ее брат был.
— Всякое бывает. Так вот, Ника, чтобы такого не произошло с тобой, может, мы перенесем наш разговор на вечер? Встретимся, сходим куда-нибудь...
— Ты приглашаешь? — За смущением она прятала удовольствие.
— А что, среди твоих знакомых так не принято?
— Да я мало с кем общаюсь. Устаю на работе, не до гулянок. Но ты — другое дело.
— Тогда, скажем, сегодня в девять вечера. Подойдет?
— А где?
— Где? Где... — Валера задумался. — А где ты живешь?
— На Беговой.
— Фью-у... Далековато. А что у вас есть в качестве ориентира?
— А почему бы не в метро? В центре платформы.
Валера страдальчески поморщился.
— Нет, только не общественный транспорт. У меня аллергия на него. У меня машина, так что метро не подойдет точно.
— Машина? Тогда давай около АЗС на Беговой. Ее легко найти.
— Я знаю, где это. Хорошо, давай в девять у заправки.
— Валер, а у тебя друга нет? — спросила она извиняющимся тоном. — А я бы Ленку взяла. Это напарница моя.
— Ради Бога! Я хотел спросить тебя об этом, но ты меня опередила. У меня есть давний друг, с которым мы почти неразлучны.
Дверь служебного входа приоткрылась. В образовавшуюся щелочку Валера углядел контуры дородной дамы. Пора сматывать удочки, пока она его не засекла. Кивнув Нике, он выскочил на улицу.
Что ж, зацепка есть. Дама — жена директора, адрес директора можно вычислить по названию магазина. Для этого надо заехать к Косте Корсару, который раз в месяц получал всю информацию из Регистрационной начаты, и покопаться в его компьютере. Если это не сработает — после полутора месяцев невезения Ватера не был склонен верить в легкую удачу, — оставались еще продавщицы. Причем не столько Ника, сколько ее напарница. Ее директриса грызет постоянно, и, какой бы
