1986 году.
115
В Литве был такой ажиотаж, что поступало огромное количество звонков, связанных с проведением матча, но зал вмещал только 5000 человек. Люди стекались даже на тренировки [301].
116
Холман рассказывал любопытную историю о питании: «В конце поездки в Америке узнали, что игроки плохо питались, и отправили в Москву спагетти и соус маринара. Фрателло и Штерн готовили на всю команду» [269].
117
На драфте 1985 года «Атланта» выбрала Сабониса (77-е место), но выбор был аннулирован, поскольку игрок не достиг 21-летнего возраста, предусмотренного правилами того времен.
118
После длительного восстановления Сабонис впервые тренировался со сборной СССР, это произошло менее чем за десять дней до начала Игр.
119
В интервью, данном через три года после Игр, Дэвид Робинсон, человек, полностью привыкший к военной дисциплине после службы на флоте, сказал: «Он был настоящим диктатором. Вы должны были делать все по его правилам. Он всегда говорил: его флаг, его команда, все было его. Он хотел, чтобы его боялись. Он мог унизить тебя. Он сказал мне, что я не умею играть» [308].
120
Томпсон даже позволил себе пригласить на соревнования Джина Смита, который играл под его руководством в Джорджтауне, где он был капитаном команды. Игроку было 25 лет, он работал в компании Nike в Орегоне и больше не играл за NCAA [302].
121
На пресс-конференции после первой победы над Испанией журналисты и Томпсон затеяли дискуссию на эту тему, игнорируя тему матча, который только что закончился.
122
После его постоянных заявлений против гастролей с «Ястребами» и ситуации в Портленде, где доктора помогали Сабонису восстановиться, Дэвид Стерн насмешливо сказал: «Я рад, что тренер Томпсон всего лишь тренер, а не госсекретарь» [303]. Гомельский сделал аналогичный комментарий: «Мистер Томпсон – отличный тренер, но он не министр иностранных дел. У СССР и США сейчас хорошие отношения на политическом, спортивном и экономическом уровнях. Все страны мира и их народы рады этому сближению. Люди лучше спят по ночам. Возможно, г-н Томпсон этого не понимает, и я думаю, что он ошибается» [253].
Одна из аксиом, которых придерживался тренер, звучала примерно так: «Невозможно толкнуть то, что нельзя достать».
123
Сокк высказал интересное предположение: «Хотя он этого и не показывал, но, по-моему, Гомельский особенно сочувствовал тем, кто причинял ему головную боль. Он тоже был далеко не идеальным человеком, и ему нравилось, что мы все разные» [246].
124
Что касается тренеров, которые среди всех вызывали наибольшую симпатию, то СМИ писали: «Если бы можно было организовать референдум с тайным голосованием, то американская пресса проголосовала бы за советского тренера. Благодаря своему английскому языку с сильным славянским акцентом, чувству юмора и озорству Гомельский, отец советского баскетбола, покорил большую часть американской прессы» [253].
125
Шарунас вспоминает, что Гомельский недвусмысленно попросил его, чтобы он не говорил по-литовски: «Не говори на языке, который мы не все понимаем, потому что это может привести к слухам, недомолвкам и так далее» [135].
126
13 мая 1987 года Матиас Руст, неопытный восемнадцатилетний немецкий пилот, вылетел из Хельсинки на небольшом самолете и сумел нелегально приземлиться рядом с Красной площадью в Москве. Это событие нанесло серьезный удар по моральному духу советских ВВС, которые считались непробиваемыми, и привело к увольнению министра обороны и нескольких высших офицеров ВВС. Руст отсидел 14 месяцев в тюрьме, после чего был помилован.
127
Испанская пресса сообщала, что Волков в разные периоды сезона имел «подписанные контракты» с «Барселоной», «Реалом» и «Атлантой Хокс». Ткаченко же был на пути в «Тенерифе», Марчюлёнис – в NBA, но рассматривал предложение и других клубов, Сабонис планирвоал перейти в «Реал», уехать в Грецию…
128
У советской команды были основания жаловаться на судейство, так как тройке Кристодулу предшествовала игра, в которой Галис явно заступил за боковую линию, а атакующий фол Хомичуса и заступ Ветры были жесткими.
129
В одной из предыдущих глав Иван Едешко рассказал о своих впечатлениях от поездки в Австрию, где ему довелось сыграть матч. Спортсмен вспоминал, что у советских властей были вполне хорошие отношения с австрийской компартией.
130
За восемнадцать лет выступлений за сборную СССР она проиграла только один матч, а на счету спортсменки было десять Евробаскетов, три Кубка мира и две золотые медали Олимпийских игр.
131
Сын тренера NBA Дона Нельсона. Они подружились после визита в Вильнюс группы «Спортсмены в действии». В то время его отец тренировал клуб Golden State Warriors.
132
Знаменитый шахматист весьма критически относился политике Госкомспорта оставить заработков советских спортсменов [307].
133
В другом интервью жена Панкрашкина рассказывает, что обращалась за помощью к Волкову и Сабонису, и оба предлагали ему немедленную госпитализацию в лучшие европейские клиники, но сам Панкрашкин отказался.
134
Если кто-то сомневается в том, насколько серьезно литовцы относились к независимости, достаточно привести слова отца Хомичуса после беспорядков, стоивших жизни нескольким литовцам: «Если мой сын еще раз наденет советскую майку, он больше мне не сын».
135
Другие прибалтийские игроки (Ветра, Сокк) отмечают, что у них не было никаких проблем, давления или причин, чтобы не ехать на чемпионат мира. Но следует также помнить, что ни латвийские, ни эстонские клубы не снимались с советских внутренних соревнований, в отличие от литовцев.
136
Пять игроков играли в NBA в только что закончившемся сезоне (89/90): Волков, Петрович, Паспаль, Дивац и Пикулин Ортис (Пуэрто-Рико), еще четверо – Рамон Ривас (Пуэрто-Рико), Роландо Феррейра (Бразилия) и канадцы Стю Грейнджер и Джим Зоет – играли ранее.
137
В разгар чемпионата Словения обрела независимость, и ее руководители не позволили Юре Здвоку продолжить игру.
138
Никто из спортсменов в итоге так и не сыграл за Литву.
139
На самом деле, между
