Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
стражников, указывая рукой за наши спины. По его загорелому, вероятно, после похода на восток лицу скользнула легкая улыбка. Второй гвардеец стоял неподвижно, подобно статуе. – В этом году решено не устраивать празднование в замке. Король и его семья предпочли провести день с народом.
Я обернулся, словно надеясь тут же отыскать представителей власти в толпе. Их серые мантии с золотистым узором заметно выделялись бы на фоне одеяний простого люда, конечно, только если они не преследовали цели с ним слиться. Спрыгнув с повозки, я оглянулся на товарищей, и те отмахнулись, давая понять, что моя помощь им не требовалась. Взбодрившись, я проверил наличие мешочка с монетами на поясе, невольно задев еще и кинжал, и вошел в гущу празднующего народа.
Солнце начало спускаться с середины неба; у людей было еще примерно шесть часов, чтобы воздать ему свои дары.
С каждой улицы лилась музыка. Где-то воины играли на самодельных барабанах или и вовсе били по кастрюлям и бочкам, басом вторя примитивным мотивам. Где-то звучали струнные инструменты и лился сочный голос барда. Меня же привлек самый дальний угол рынка, за которым скрывался поворот к местному храму с садом и скромным фонтаном. Оттуда слышался удивительно гармоничный женский хор: голоса в нем присутствовали самые разные, но все они складывались в ласкающее слух звучание.
Благослови нас, Природа, Мать урожая!
И мы восславим тебя, провожая!
Приготовим пирог, зажарим гуся,
Накормим яблоками, прося,
Чтобы зимой урожай не погиб,
Чтобы вкусны были свекла и гриб,
Чтобы Мать Природа не обижалась,
А жатва из года в год продолжалась!
На душе чуть потеплело. Порой казалось, что люди совсем забывали о Богине – любое божество гибнет без любви почитателей, – однако каждые три месяца они восхваляли созданный ею мир, пусть и делали это лишь из-за отсутствия других поводов для веселья.
Как только песня подошла к концу, а исполнявших ее дам одарили громкими аплодисментами, самых младших участниц хора наградили нарядными венками. В их украшения вплели васильки; цветы, указывающие на путь жриц, что предстояло пройти юным греианкам. Спустя мгновение девочки исчезли в праздничном пейзаже, а старшие жрицы сложили руки на животе, смотря им вслед со снисходительной улыбкой.
Я продолжил исследовать город, напевая услышанную у храма песню, несмотря на множество прочих – она удивительным образом въелась в память. Из домов слышались смех и запахи свежеиспеченного хлеба и зажаренного мяса: женщины накрывали столы, чтобы провести теплый праздник вместе с семьей, уставшей после песен и плясок на улицах. Однако и улицы оказались не лишены аппетитных ароматов – лавки полнились свежей и вкусной пищей, которую, уверен, не стыдно было бы подать и королю. Не удержавшись, я вытащил тяжелую монету из мешочка на поясе и отдал ее юной деве, продававшей свежий хлеб, взяв взамен одну большую, длинную буханку. Она подняла взгляд и едва успела открыть рот, вероятно, собираясь сказать, что целой монеты ее товар не стоил, но я махнул рукой, отказываясь от сдачи, и быстро скрылся в толпе. Мои зубы врезались в хрустящую корочку, пропитанную ароматным маслом с чесноком и травами, и жадно впились во влажный мякиш – в нос тут же ударило облачко пара.
На секунду я потерял ощущение времени и пространства, а когда очнулся, перепугался при виде толкающейся толпы. Неожиданно все ринулись в одну сторону – к главной площади, и поток желающих занять место поближе к зрелищу едва не сбил меня с ног. Поддавшись всеобщему безумию, я позволил течению вести меня, куда бы то ни стремилось.
– Дорогие жители Греи! – раздался крик вдалеке. Голос низкий, величественный, но звучный и мягкий; я узнал в нем короля и ускорил шаг, чтобы добраться до площади чуть быстрее. – Солнце движется к горизонту, а, значит, скоро наступит время Танца Рогов!
Толпа довольно засвистела; кто-то рядом даже запрыгал от чрезмерного возбуждения. Мне впервые доводилось присутствовать при проведении этого ритуала; несмотря на то, что праздник проводился каждый год, я приехал на него лишь в четвертый раз, и в первый – остался так надолго.
Наконец добравшись до передней части площади, я увидел короля Эвеарда, возвышавшегося над подданными благодаря своему положению на холме. Он, как я и ожидал, не надел фамильной мантии; коричневая ткань его одеяния была подобна той, что носили горожане. Корону правителю поднесли лишь во время речи.
– Для Танца необходимо двенадцать мужчин, – продолжил король. – Шестеро представителей двора уже готовы к ритуалу. Еще шестерых должны выбрать вы. Поднимите руки, кто желает участвовать!
Настоящее сумасшествие захлестнуло толпу, и я сделал несколько шагов к краю площади, чтобы меня не затоптали. Помощники короля – два стражника, что остановили нашу телегу несколько часов назад, – спустились к народу. Их выбор, казалось, основывался не на желании горожан, а на их возрасте и физической подготовке. Один из них, тот, что не был воодушевлен приездом эльфов, схватил меня за локоть – вероятно, со спины мое телосложение показалось ему приемлемым, – но стоило обернуться, как он мгновенно ослабил хватку, а на лице отразилось нескрываемое пренебрежение. Когда набралось необходимое количество участников, их увели в замок, чтобы переодеть, а король приказал разжечь костер в центре площади и пообещал начать представление ровно через час.
С самого начала речи я ловил себя на том, что внимательно рассматривал замок за спиной короля. Следил за движением скрипучих доспехов и улавливал шуршание платьев во всех открытых дверях и незашторенных окнах, но так и не увидел ни одного смоляного локона.
Островитяне, особенно многочисленные в окрестностях дворца, расхаживали в местной броне и символике, и это вызывало ощутимое беспокойство.
Когда от солнца на горизонте остался лишь красно-оранжевый отблеск, а половина неба стала иссиня-черной, весь город стянулся к площади в ожидании зрелища. Огромный костер был готов к празднеству; языки его пламени едва не доставали до небосвода, в и без того теплый осенний вечер обдавая жаром несколько первых рядов зевак.
Когда толпу сотрясла новая волна свиста, я понял, что герои вечера появились в поле зрения, и обернулся к холму. Как и сказал король, это были двенадцать мужчин. Шестерым из них на плечи надели оленьи шкуры, а к головам прицепили рога, и от увиденного я невольно содрогнулся. К счастью, они повидали множество подобных танцев; около тридцати лет назад Грея подписала официальную договоренность, согласно которой обязывалась прекратить охоту на оленей. Хоть негласный запрет существовал и раньше, переговоры все равно оказались долгими и мучительными – Эвеард выдвигал немыслимые требования. В итоге Маэрэльд пришлось отдать людям еще одну часть Аррума под вырубку и земледелие, но
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
