Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
предпринимать политические или дипломатические действия.
Из письма, которое Елизавета написала Фридриху II 22 мая 1579 г., следует, что уже тогда между английским правительством и группой купцов шли переговоры об организации Истлендской компании к недовольству купцов, занимавшихся торговлей с Испанией, а также некоторых купцов-авантюристов. Два месяца спустя, 26 июля 1579 г., английские купцы, торгующие со странами Балтии, подали королеве через Тайный совет петицию, основанную на плане, представленном правительству в 1578 г., которая начиналась так: «Купцы, торгующие в восточных странах, смиренно просят ее величество выдать им жалованную грамоту, которая удостоит их соединения в компанию и в содружество, и в этом отношении предоставит им определенные привилегии…»
План 1578 г. широко учитывал интересы среднего купечества портов Северной и Центральной Англии, на протяжении многих лет занимавшегося балтийской торговлей. В их интересах было, чтобы членами общества были такие купцы, которые вели торговлю исключительно с Прибалтикой. Принятие этого принципа дало бы возможность средним торговцам этих городов, а также Лондона исключить из числа членов Истлендской компании крупных оптовиков, которые в качестве членов других компаний торговали с различными частями света. Но в конце концов средние торговцы не смогли выиграть дело. Хартия о создании Истлендской компании, изданная Елизаветой 17 августа 1579 г., также позволяла быть ее членами крупным лондонским оптовикам, принадлежавшим к купцам-авантюристам и Испанской компании.
Еще до основания компании, в марте 1578 г., в Эльбинг прибыл Джон Лэнгтон, чтобы предпринять предварительные шаги по открытию там английского склада. Через месяц после обнародования хартии Джордж Рачс, Роберт Уолтон, Мэтью Грей, Томас Гурни и Джон Брикс предстали перед городским советом Эльбинга в качестве представителей компании и начали переговоры о получении торговых привилегий для английских купцов. Письмо совета Эльбинга Уолсингему от 24 ноября 1579 г. показывает, что эти представители предлагали перенести всю английскую торговлю из Данцига в Эльбинг при условии, что Истлендская компания получит значительные торговые и налоговые привилегии и гарантии неограниченного выхода из Эльбинга со всем своим имуществом и товарами в случае невыполнения условий компании. В своем письме совет выразил готовность предоставить английским купцам свободу торговли и освобождение от всех новых налогов и таможенных сборов, за исключением уже действующих. В заключительном абзаце совет заверил Уолсингема, что он обратится к королю Польши в интересах английских купцов. 27 января 1580 г. Тайный совет издал приказ, согласно которому английские корабли, идущие на Балтику из Лондона, Халла, Ньюкасла, Ипсвича и Линна, должны были разгружаться только в Эльбинге. Таким образом, с этого момента Эльбинг стал единственным балтийским перевалочным пунктом для английских товаров, хотя на самом деле перенос резиденции из Данцига в Эльбинг не был окончательно завершен примерно до 1583 г.
Следующим шагом двора и Истлендской компании стала попытка получить от польского суда подтверждение резиденции в Эльбинге. 30 января 1580 г. Елизавета писала по этому поводу Стефану Баторию, прося его «признать право английских купцов на свободную торговлю». В то же время она обратилась к королю Дании Фридриху II и великому герцогу Пруссии Георгу Фридриху за поддержкой купцов Истлендской компании. В тот же день она отправила письмо в совет Эльбинга, но в отдельной ноте уполномочила доктора Джона Роджерса предпринять миссию в Данию и Эльбинг от имени Истлендской компании. Роджерс должен был воспользоваться случаем, чтобы как при польском дворе, так и на совете Эльбинга опровергнуть распространяемые Данцигом слухи, что Англия снабжала Москву оружием и боеприпасами.
Эти меры не стали неожиданностью для Данцигского совета и с самого начала встретили его энергичное противодействие при польском, датском и испанском дворах и, прежде всего, через Ганзу. 15 января 1580 г. совет направил королю Польши просьбу не предоставлять никаких привилегий английским купцам на территории Речи Посполитой. Еще раньше, в декабре 1579 г., Данцигский совет представил Стефану Баторию меморандум, озаглавленный Informatio in causa anglicana, в котором содержались требования, чтобы король не позволял Истлендской компании основать резиденцию в Эльбинге, что англичан следует изгнать за границы Речи Посполитой и запретить все торговые отношения с ними до тех пор, пока не будут восстановлены привилегии, которые Англия отозвала у Ганзы в прошлом году. Это последнее условие ясно раскрывает широкую политико-экономическую подоплеку вопроса об английской резиденции в Эльбинге и контекст англо-ганзейского соперничества, в котором его необходимо рассматривать. В своей борьбе за то, чтобы не допустить вступления англичан в Эльбинг, эмиссары Данцига при польском дворе прибегли к аргументу – удачно выбранному, особенно в тот момент, накануне войны Батория против Москвы, – что англичане поддерживали Москву оружием, а потому резиденция в Эльбинге может стать угрозой для Речи Посполитой. Также против англичан в Эльбинге была направлена иезуитская пропаганда, угрожавшая распространению ереси среди жителей города.
К датскому двору также были отправлены эмиссары из Данцига, чтобы вести агитацию против англичан. Они попытались – в целом безуспешно – привлечь внимание короля Дании к ущербу, который может быть нанесен и Дании, если англичане войдут в Балтийское море. Прежде всего, многочисленные источники свидетельствуют об очень активных действиях Данцига в самой Ганзе, где эмиссары города требовали, в частности, исключить Эльбинг из Ганзейского союза, поскольку он предоставил англичанам право основать у себя перевалочный пункт. Инструкция Данцигского совета своим представителям на Ганзейском съезде, состоявшемся 21 октября 1580 г., показывает, что даже предлагался план обращения к Испании за помощью против Англии.
Решающее значение в вопросе об английской резиденции в Эльбинге имела позиция Польши. И Англия, и Данциг обращались к этому арбитру – прямо к Стефану Баторию или косвенно, через ведущих польских сановников, во главе с канцлером Яном Замойским. Польский двор в этом вопросе явно прибег к тактике промедления. Баторий, готовившийся к войне с Россией, зависел от сохранения хороших отношений с Данцигом и Ганзой, о чем свидетельствует объявление королем 8 мая 1580 г. запрета на выдачу привилегий английским купцам. Косвенно это подразумевало, что королевское согласие на английскую резиденцию в Эльбинге не будет получено. Это яркий пример умеренности Батория: он не был готов выступить против Англии, хотя данцигцев такие полумеры ни в коей мере не удовлетворяли. Тактика польского двора подтверждается еще и отказом Батория удовлетворить просьбу Лиземана принять более строгие меры против английских купцов и выступить при английском дворе от имени Ганзы. Еще один пример политики проволочек Батория из-за его участия в войне в Москве проявился на варшавском сейме 1581 г., на котором присутствовали представители Ганзы, Данцига и Англии. Зная об отсутствии у польского двора какой-либо решительной политики в отношении резиденции в Эльбинге, доктор Роджерс вел очень энергичную дипломатическую деятельность при дворе и в Эльбинге и к концу ноября 1581 г. составил
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
