в ведьмин круг попал и не знал, как вернуться.
— И как звать тебя, фамильяр?
— Горностай Иша Горович из рода Куниц, — гордо заявил удивительный зверек с треугольной мордочкой, ясными глазками и хвостом в половину него. Присмотревшись, заметила, что по спине идет темно-рыжая полоса, лапки темноватые, а кончик хвоста черненький. Когда молчит — милашка, каких свет не видывал.
— Ну здравствуй, Иша Горович, — проговорила я, стараясь скрыть улыбку, так как и мама, и бабушка говорили, что при знакомстве с фамильяром нужно улыбаться в меру, чтобы ненароком не обидеть маленькое существо (или большое — кому кто достанется). — А меня Ариной зовут.
Вот и познакомились.
Странно себя чувствовала в тот момент: вот вроде осуществилось задуманное, а радости как-то не ощущается. Обрела фамильяра, а что с ним делать — не знаю.
— А ты надолго здесь? — на всякий случай уточнить нужно, а то мало ли.
И этот милаха открыл рот и превратился во вчерашнего вредного всклокоченного хорька (образно).
— Ты столько дел наворотила, пока меня рядом не было, что теперь разгребать — двух жизней не хватит.
Кто сказал, что обрести фамильяра — нереальное счастье для ведьмы? Это, наверное, были вредные храмовики, которые всегда себя противопоставляют ведьмам, хотя и мы и они всю жизнь боремся с монстрами, выходящими из ведьминых кругов.
— Ну раз ты так думаешь, — я поднялась с пола, демонстративно отряхнула руки и подол короткой сорочки, а затем направилась к кровати, — то можешь приступать к исправлению, а я как раз высплюсь. Для ведьмы здоровый сон очень важен — она красивее становится и добрее.
Скосила глаза на горностая, когда проходила мимо, и чуть не прыснула от смеха — на этой умильной мордахе такое возмущение написано было, что он вот-вот лопнет.
Как он говорил? Что ж я своевольный дом не приструню? Похоже, к наглым фамильярам тоже нужно подходить, как к своевольным домам. В конце концов, ведьма я или кто?
Глава 21. Пробуждение
Арина
Пока Иша пыхтел от возмущения, я аккуратно завернулась в одеяло, чтобы ни с какого краю ко мне нельзя было подобраться и стянуть укрытие, блаженно вздохнула и закрыла глаза. Как же хорошо! Сейчас еще подремлю немного, а потом можно будет вставать и смотреть, что мне тут наделала моя уборочная утварь. Но это потом.
— Гори, гори, костер надежды.
И ведьма ждет спасенье в нем.
И фамильяра нет, как прежде.
И мы с тобою не уснееееем.
Меховой кандидат в варежки завел песню таким до отвращения жизнерадостным голосом и при этом так жестоко фальшивил, что про сон я забыла тут же. Осталось одно желание — придушить наглую морду.
— Иди пой в большую комнату, — я кинула в сторону горностая свою подушку, но зверек был на столько юрким, что успел три раза обежать комнату по кругу, пока подушка летела в тот угол, где он до этого сидел.
— Я не пою, а думаю, с какой сторону подступиться к тому бедламу, что в большой комнате образовался. Ты-то щелкнула пальцами, а что там произошло дальше — не посмотрела. Вдруг я дверь открою, а метла сюда рванет. Решительно, нужно твое присутствие.
Кто бы мог подумать, что мне в фамильяры достанется тугой на ухо гад? Пришлось выбираться из кровати, накидывать на плечи платок и осторожно заглядывать в соседнюю комнату.
Иша всего лишь немного оказался не прав: вся утварь застыла на тех местах, где была в момент моего щелчка пальцами, и нервно подрагивала, будто действительно только и ждала команды.
Даже не знаю, как бы мы справились, если бы моя магия была, как и прежде, нестабильной. Со стабильной-то магией промаялась до обеда. Чего только стоило загнать метлу в ее привычный угол — ни в какую не хотела уходить.
С тестом пришлось еще повозиться, потому что оно подошло на магии, поэтому ни в какую не желало обминаться и принимать форму лепешки, чтобы можно было добавить начинку — все время стягивалось в шар, зараза такая. Потом только я догадалась попросить Ишу помочь, но тут вдруг оказалось, что мои любимые пирожки со шпинатом моего фамильяра вообще не привлекают — ему, видите ли, нужно мясо, потому что он, видите ли, ХИЩНИК.
Мне с трудом удалось не рассмеяться в голос, потому что умильная мордашка никак не вязалась у меня, например, с теми хищниками, что выходили из ведьминых кругов.
Ну а когда пирожки испеклись, и мы с Ишей, впервые за целый день, подкрепились, в окно влетел ворон Валериан.
— Карррр, приветствую, — поздоровался он с Ишей, а тот только глазами хлопал и удивлялся.
— Он малиновый? — зачем-то прошептал этот меховой хвост, ведь его было не слышно разве что на улице. — Это мой временный заместитель?
— Хам, — каркнул Валериан и перелетел ко мне поближе. — Тебе письмо от Ямиры.
Передо мной упал сложенный лист, и я из любопытства потянулась к нему. Вот в протянутую руку меня Валериан и клюнул, еще один подвид гадов — летающий.
— Ты что творишь? — Иша уже стоял в боевой позе фамильяра — на задних лапах, передние лапы ощетинились остренькими коготочками, а на умильной мордахе проступила вовсе не умильная ярость — вот теперь понятно, кто тут хищник.
— Не мельтеши, — ворон увернулся от удара и взлетел на край ставни, — я только пер-ррредал послание. Ямире нужно уйти, и она передает тебе лавку в полное пользование — это твое наследство. Пользуйся.
Каркнул и улетел прочь, даже не дал вопросы задать.
Куда уходит Ямира? Почему не захотела попрощаться лично? К чему такая спешка?
Но больше всего беспокоило: я сумею ее догнать!
Побежала к выходу, да только крик горностая остановил меня на пороге.
— Ты глянь, она еще вчера ушла, а ворона к тебе только сейчас отправила — видать, сильно торопилась… Кто ж выходит на люди в одном исподнем?
Оглядела себя и за пылающие щеки схватилась — это ж надо так заработаться и не заметить, что до сих пор не одета.
Вернулась к столу и забрала из лап Иши записку от Ямиры, потому что прощальным письмом назвать это было трудно, да и не хотелось. Да и сама Ямира была до безобразия емкой.
Знаю, что ты все же нашла ту поляну злополучную и чуть круг не открыла. Плохо, девочка, очень
