Лучезарной звезды,
Отведёт от беды,
Не позволит упасть,
Мне напиться бы всласть
Доброты и тепла,
Но дорога длинна,
Одинокий в пути,
Может быть, не дойти.
Но судьба вдаль зовёт,
И душевный полёт
Вознесётся туда,
Где плывут облака,
Там обитель у Бога,
Знать, туда мне дорога.
Но грехи тянут вниз,
Может, блажь иль каприз,
За душой ввысь лечу,
Я от счастья кричу.
Хорошо в мире жить,
И летать, и любить.
День ВМФ в России
День ВМФ в России – это круто,
Опора и надежда всей страны.
И девушки их любят почему-то,
И о морях мечтают пацаны.
Наш флот сейчас всегда на страже,
И у родных, у дальних берегов.
Любой американец скажет,
Что он силён, по-своему суров.
Так быть должно, так есть, так будет,
Ведь ВМФ России – на века.
А кто про это впопыхах забудет,
Отведает морского кулака!
Заяц Ваня
Зима. Февраль. И пусть сейчас потеплело и заплакали сосульки, но строгий Дедушка Мороз ещё с дозором обходит свои владения.
Снега в этом году было не просто много, а очень много, поэтому лесным зверям приходилось тяжело. Вот и сейчас заяц Ваня не то чтобы скакал, а так – пробирался через глубокие сугробы.
– Хорошо Потапычу! Спит в своей берлоге и лапу сосёт да горя не знает. Тепло ему и сытно.
– Далеко собрался, Ванюша?
Заяц обернулся и увидел буквально за собой рыжую лису Алису. Сердце у него бешено заколотилось, в глазах потемнело, а душа ушла в пятки.
– Да я это, ничего, так гуляю, – пролепетал заяц.
– Ну, иди ко мне, поздороваемся.
– Некогда мне с тобой обниматься, – выпалил заяц.
Душа у него из пяток уже поднялась, и он задал такого стрекача, какого хитрая лиса ещё не видела. Конечно, Алиса пыталась догнать косого, но куда там. У зайчишки не то что второе, а и третье дыхание открылось. Только пятки засверкали в снежной пороше.
Убежал Ваня от злодейки-судьбы, продлил свою жизнь на этом, не таком уж и плохом, белом свете.
А Потапыч крепко спал и смотрел цветной сон про солнечное лето, где было много вкуснейшей сладкой малины, а рядом был его друг заяц Ваня.
Медведь Потапыч и заяц Ваня
Жаркий июльский день сменился прохладным вечером. На небе уже зажглись звёзды. У опушки леса сидели медведь Потапыч и заяц Ваня.
– Потапыч, а вот ты как думаешь: есть на других планетах звери, похожие на нас?
– Я думаю, есть, Ваня. Только до них далеко.
– А вот интересно, у них морковь тоже оранжевая или, может, другого цвета? А вкус у неё тогда какой?
– Сладкий вкус. И малина там такая же красная и вкусная, как и у нас.
– Хорошо, Потапыч, что мы не одни. Так как-то спокойнее на душе.
– Согласен, Ваня.
Они молча сидели, задрав головы, и смотрели на яркие, разноцветные звёзды. И где-то там далеко, на самой далёкой планете у теплой и жизнерадостной звезды сидели местные медведь Потапыч и заяц Ваня. Они так же заворожённо смотрели на звёзды, и тот же вопрос «А есть ли звери на других планетах?» не давал им покоя.
Василий
Светлой памяти
Коноплёва Василия Павловича
посвящается…
Задание они выполнили. Добыли важные сведения и «языка». Теперь надо было возвращаться назад. Разведчики уже где прошли, где проползли половину пути и решили отдохнуть.
– Вроде всё тихо, – доложил вернувшийся боец.
– Ну, вот и отлично, скоро будем у своих, – подытожил командир группы.
– А Василий-то каков молодец! Не растерялся парень. Только вот из-за него нам пришлось ещё раз за «языком» к немцам в окопы лезть, – улыбаясь, сказал Анатолий, самый старый и опытный боец в группе.
– А я что? Я ничего. Я же хотел его по-тихому скрутить. Вот мы с ним и сцепились. Кто знал, что он в два раза больше и тяжелее меня окажется? Сначала-то ничего, а потом чувствую, что у меня сил не осталось, а он как навалится на меня. Ну, думаю, вот и пришел твой последний час, парень.
– И что ты сделал? – подзадорил рассказчика известный шутник Александр.
– Как что? Еле финку сумел вытащить и давай его колоть. А он, ведь какой бугай, меня всё душит и душит. Вот и в глазах уже потемнело, и виски сдавило. Чуть сознание не потерял. Вдруг, чувствую, хватка ослабела, и немец обмяк. Еле вылез из-под него. Отдышался. А самого тошнит, прямо наизнанку выворачивает.
– Это ничего, парень. Так и должно быть, – поддержал Василия Анатолий. – Это когда ты из оружия стреляешь издалека, то всё кажется просто, и то не сразу к этому привыкаешь. К смерти вообще трудно привыкнуть. А здесь лицом к лицу столкнёшься, и никаких вариантов уже нет. Либо ты его, либо он тебя. Вот тогда и пускаешь всё, что под руку попадётся, в ход. А потом видишь, как из него жизнь уходит и глаза стекленеют. Я сам после первого убитого ножом немца три дня есть не мог. Мутило меня сильно. А ты ничего, хороший разведчик из тебя получится.
– Ну всё, поточили лясы и отдохнули. Теперь выдвигаемся обратно. Пополнить запасы воды, и выдвигаемся, – закончил разговор командир.
– Василий, ты, конечно, молодец, но как самому молодому тебе придётся идти за водой. А то мы старые люди, пока дойдём, пока наберём, в общем, тебе идти.
Боец не стал спорить, а взял фляжки и спустился вниз к речушке. Он уже наполнил все фляжки и собирался встать, чтобы идти назад, но вдруг его насторожил какой-то свист. И буквально через секунду раздался взрыв. Когда он вернулся на бугор, всё уже было кончено. Везде лежали окровавленные тела. Ни стонов, ни звуков не было. Не в силах поверить в происходящее, Василий бросился трясти своих товарищей.
– Ребята! Ребята! – боец перебегал от одного трупа к другому.
Ну как же так, ведь только что все шутили и смеялись, а сейчас лежат в неестественных позах и молчат. В конце концов здравый смысл победил, и Василий пришёл в себя. В любой момент могла прилететь
