КАК ВОЗНИК ФАШИЗМ
«Начнем с «азов». Невмешательство противоречит идеям Италии. Я буду до конца придерживаться «политики вмешательства», — заявил на страницах газеты «Аванти!» Муссолини. Так он начал закладывать первые камни итальянского фашизма. Вокруг газеты «Аванти!» группировались все недовольные и другие лица, жаждавшие удовлетворения своих политических амбиций. С мелких подачек началось привлечение первых рядовых членов в первую фашистскую организацию в Италии и мире. (Дата основания первой итальянской боевой фаши-, группы «Союза борьбы» — 23 марта 1919 года.)
В Древнем Риме фашии — пучки связанных прутьев с топором посередине — служили знаком достоинства магистратов. В начале XX века фашии-фасции — связки колосьев, маленькие снопы символизировали крестьянское единство, способное обеспечить продовольствием рабочий класс и интеллигенцию.
«Программа нашей организации. — проповедовал Муссолини, — четкая социалистическая ориентация, проникнутая патриотическим националистическим характером. «Плоды победы» в Первой мировой войне у нас были похищены бывшими союзниками и экстремистами внутри страны. Нам достались лишь крохи. И это — толчок к переделу мира, к новой войне». Такая позиция «Союза борьбы» не устраивала социалистическое руководство. «Вы ненавидите меня сегодня потому, что завидуете и любите меня. Но вы возлюбите меня еще больше». И Муссолини не ошибся. Они возлюбили, и очень скоро…
С чего начал Муссолини? «Крайне необходимо, чтобы у меня была собственная газета. Если я буду писать в лучшие газеты, мне всегда будет казаться, что прошу милостыню». Так родилась его газета «Пополо д' Италия».
Монархия? Сначала фашисты, как и социалисты, были за ее свержение, но и те, и другие быстро поняли, что монархия как государственное устройство никому и ни в чем не помеха. С монархией может соседствовать, договориться, сожительствовать любой строй.
Фашизм — не доктрина, а метод, способ захвата и удержания политической власти. Его не следует относить ни к правым, ни к левым силам, ни, тем более, к центру. Фашизм претендует на единовластие. И Муссолини стал его «крестным отцом».
Как замечали историки, в детстве Муссолини поздно начал говорить, и родители даже опасались, не ^глухонемой ли у них ребенок. Но он вскоре так разговорился, что был многословным всю прожитую жизнь, а себя называл «ходячим граммофоном». (Он был достаточно смышленым, чтобы быстро понять: ему никто не поможет, кроме как он сам.) И он сделал все себе сам. Не зря в детстве походил по его спине широкий и тяжелый отцовский кожаный ремень. Отец был неловок в движениях, особенно после принятия лишнего стаканчика граппы — виноградной водки, более резкой, чем грузинская чача или болгарская ракийка.
Дед Бенито был бунтарем по натуре, отец — бунтарь по характеру и призванию, а сам Бенито? Он был бунтарем по меньшей мере в третьем поколении, то есть как помнил себя и всех своих предков по мужской линии. Он возмущался по любому поводу и всегда был готов доказать свою правоту при помощи кулаков, палки, камней и даже холодного оружия. Он как-то в возрасте десяти лет полоснул ножом своего сверстника, приятеля по школьной скамье во втором классе. За это маленького Бенито вышвырнули из школы, но «этот акт учительского произвола и недопонимания» не снизил его тягу к знаниям, учебе, книгам.
