И когда друг друга проклиналиВ страсти, раскаленной добела,Оба мы еще не понимали,Как земля для двух людей мала,И что память яростная мучит,Пытка сильных – огненный недуг! –И в ночи бездонной сердце учитСпрашивать: о, где ушедший друг?А когда, сквозь волны фимиама,Хор гремит, ликуя и грозя,Смотрят в душу строго и упрямоТе же неизбежные глаза.
Даже если, как многие предполагают, стихотворение было написано не в 1909-м, а значительно позже (оно явно зрелое, не по годам), все равно оно отражает суть их отношений на тот период.
Получая любовный опыт разного рода, Гумилев сделал вывод, выраженный им в письме к Анне. И она на этот раз ему поверила.
Для Анны 1909 год был беден событиями. Особенно это заметно в сравнении с предельной заполненностью дней Гумилева. Это, как правило, порождало разные предположения. Почему Анна Горенко все же согласилась на брак с другом юности и «братом»? Хотела вернуться в центр культуры, в родное Царское? Ситуация ее была безвыходной, никаких перспектив, кроме жалкой трудовой жизни. Она совсем потеряла интерес к юридической специальности, хотя экзамены сдавала худо-бедно на «весьма удовлетворительно».
Ей уже двадцать, почти старая дева. Нет самостоятельности, нет паспорта, родители в те времена могли передать дочь в руки мужа и под его ответственность. Или же эмансипированная особа получала паспорт, поступив на службу, то есть найдя источник дохода. Жили нищенски. Сами мыли полы, стирали. Брак с Гумилевым решал все эти проблемы для Анны.
Можно ли обвинить в корысти молодую женщину, одаренную, умную, красивую, но прозябающую в глуши и нищете? Гумилев как раз тот человек, которому она доверяла и с которым не боялась быть обвиненной в меркантильности. Да и срок испытания был слишком длительным, чтобы заподозрить Анну в расчете. Скорее, она элегантно сдалась, поняв, что принц и брат могут быть в одном лице.
Предложение
В ноябре 1909 года Гумилев проходит еще одно испытание. Он стреляется с Волошиным. Обстоятельства дуэли были освещены с самых разных точек зрения, история получила огласку. Даже желтые газетенки потешались над этой дуэлью.
Волошин и Дмитриева мистифицировали редакцию журнала «Аполлон», создав образ декадентской поэтессы Черубины де Габриак. Католичка, испанка, пишущая пряные стихи, взволновала главного редактора «Аполлона» С. Маковского. Мистификация задумывалась как месть аполлоновцам, которые не жаловали Волошина. Эта акция, направленная на редактора, метила прежде всего в Гумилева, под влиянием которого находился Маковский, а значит, и весь журнал. Волошин в этой истории был не соперником Гумилева в любви, а прежде всего идейным врагом. Косвенно трагическим исходом мистификации стала смерть И. Ф. Анненского, стихи которого влюбленный Папа Мако выкинул из сверстанного номера, заменив их подборкой стихов Черубины и статьей Волошина «Гороскоп Черубины де Габриак». И. Ф. Анненский болезненно пережил это странное решение, а много ли ему, страдающему пороком сердца, было нужно?
Е. Дмитриева сама раскрыла мистификацию, проговорившись И. Гюнтеру, молодому немецкому поэту и переводчику, с которым была интимно близка. Таким образом, все раскрылось. Поэтессу Дмитриеву все знали и были страшно разочарованы. Параллельно развивалась нечистоплотная интрига-сплетня, в результате которой Волошин нанес Гумилеву страшное оскорбление, публично дав ему пощечину. Такое оскорбление смывалось только кровью. Гумилев сделал вызов.
Дуэль, состоявшаяся на Черной речке 22 ноября 1909 года, кончилась ничем, если не считать страшный опыт ожидания смерти. Гумилев стрелял в воздух, пистолет Волошина дважды дал осечку. Дуэлянтов развели, хотя Николай Степанович требовал удовлетворения. С Волошиным впоследствии даже не здоровался. Тот перестал существовать для рыцаря чести Гумилева.
