Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
водку!» Навел суету, стюардессы забегали, бедные, вокруг меня, «накрыли стол» всем, что было на борту самолета, не забыв про то, что русские любят водку и томатный сок… Потом прилетели мы в Милан, и он сказал: «Пойдем вместе выпьем». А я ему ответил: «Дорогой, у меня через час стыковочный рейс, я в Москву лечу. Так что в следующий раз».
Примерно то же самое было ранее, когда я возвращался из Конго домой через Амстердам голландской авиакомпанией KLM на самолете Boeing-767, то есть на достаточно большом самолете. Я тоже был по форме, а стюардесса говорит: «Командир, у нас просто нет места в первом классе». – «Да ничего страшного». Но потом, когда собрался выходить из самолета в Амстердаме, она задержала меня: «Пожалуйста, выйдите последним, с вами хочет поговорить наш командир». Я согласился. Все вышли, и я стал выходить последним. Меня командир экипажа позвал к себе в кабину. Перекинулись парой слов: ты откуда? Рассказал, откуда… Летал в Конго (Заир), сейчас домой возвращаюсь после шестимесячной командировки. Он извинился: «У нас был полный самолет». – «Да ничего, мы привычные». Так вот, попрощавшись, он протянул мне большой, тяжелый пакет, сказав, чтобы я его не вскрывал, пока не приду домой. Ну, хорошо! Я потом открыл, а там бутылка дорогого виски, бутылка водки, сыр, шоколадки, голландские национальные сувениры… Так что и у итальянцев, и у голландцев из авиационной среды есть тоже летное братство, чего не скажешь про французов и бельгийцев. Ведь никогда, сколько потом ни летал из Конакри в Москву через Париж или Брюссель, не было хоть мало-мальской поддержки от французских и бельгийских экипажей в адрес коллеги.
12. Волнения в Гвинее
В начале 2007 года президент Конте огласил свой выбор премьер-министра, назначив на этот пост начальника генштаба Эжена Камара, своего давнего соратника. Это назначение вызвало всплеск возмущения у граждан. В Гвинее начались самые крупные беспорядки за последние три десятилетия. Это было третье по размаху крупное выступление граждан Гвинеи против властей после выступлений 1977 года и массовых беспорядков на этнической почве во время выборов мэров в 1991 году (тогда погибли порядка 1 000 человек). Многолюдные демонстрации и длительная забастовка охватили всю страну. Основным требованием политической оппозиции было назначение нового премьер-министра, способного провести в стране решающие реформы. В течение месяца длился вялотекущий период акций протеста. Однако примерно в конце января этот вялотекущий период закончился. На демонстрацию в Конакри люди стягивались отовсюду, даже из пригородов столицы, армия при разгоне стреляла боевыми патронами, морги переполнились погибшими демонстрантами: так их, следующих в центр города, «встречала» армия. Многие группы недовольных нельзя было отличить от бандитских шаек. По всей столице громили полицейские участки, грабили магазины и дома зажиточных людей, устраивали баррикады из горящих покрышек, жгли автомобили. Отовсюду были слышны стрельба из автоматов и разрывы гранат. В Конакри ввели комендантский час, армия патрулировала некоторые центральные улицы, аэропорт и военные базы, открывая огонь по своему усмотрению. В остальных городах тоже происходили митинги и протесты со всеми вытекающими последствиями. В Канкане на демонстрации вышло около 20 000 человек, тоже дошло до стрельбы, хотя и без жертв. В «традиционно неспокойном» Нзерекоре было несколько убитых и раненых, и в Лабе, Пита, Дабола, Киссидугу военные разгоняли толпу со стрельбой. Это был серьезный переворот, во время которого никто не был в безопасности, особенно белые люди.
С началом беспорядков ребята моего экипажа начали волноваться, видно было, как им не по себе. Но я, как мог, пытался их успокоить и говорил, что ничего, прорвемся.
Тем временем военные оцепили аэропорт, чтобы различного рода бунтующие массы его не разгромили.
В первый же день волнений все международные рейсы отменили. В Конакри летали только авиакомпании Air France и SN Brussels. Остался только я с Ан-24. Забегая вперед, скажу, что, когда люди побежали из страны, спасаясь от беспорядков, в воздух подняли даже давно не летающий четырехместный маленький самолетик и двухместный дельтаплан. Эвакуацию своих граждан срочно начали американцы, французы и другие. Народ, напуганный происходящим, находящийся в панике, пытался прорваться в аэропорт, чтобы улететь куда угодно, но все дороги были перекрыты протестующими и различного рода группировками. Чтобы добраться из города до аэропорта, граждане, у кого были хоть какие-то средства и связи, пользовались помощью военных, и те в сопровождении вывозили их на военной технике к аэропорту.
Сразу после начала активной фазы беспорядков из Европы прилетел американский военно-транспортный самолет С-17, чтобы эвакуировать свое посольство и своих граждан в Дакар, Сенегал.
Прилет этого С-17 очень хорошо мне запомнился. В основном я все время находился в аэропорту, так как добираться до дома в такой ситуации на улицах было очень проблематично. Я видел прилет этого самолета. После посадки из него выгрузились военные на бронированных машинах и сразу же направились в посольство США. У посольства США есть две территории, одна – в городе, а вторая, новая, – недалеко от аэропорта, напротив телецентра. Американцы утром, собрав своих граждан, привезли их в аэропорт и вылетели в Дакар, а я утром совершил один вывозной рейс до Фритауна. Вернувшись в Конакри за очередной партией людей, я полетел в Дакар. Совершил посадку в аэропорту Дакара, и диспетчеры меня поставили на перроне рядом с американским военным самолетом C-17, который совершил эвакуационный рейс. Я тогда с американским экипажем просто перекинулся какими-то простыми фразами. Они на меня смотрели, может быть, не с презрением, но, как бы это правильно сказать, как люди высшей расы. Якобы они, американцы, все избранные, и на всех они имеют право смотреть с пренебрежением. Хорошо я запомнил эти взгляды.
Ночевать приходилось в Дакаре или во Фритауне, чтобы сохранить самолет и экипаж. Но на вилле оставались важные документы, и мне нужно было любыми путями туда пробраться, чтобы их забрать. В очередной прилет я рискнул и, договорившись с двумя местными, решил пробираться окольными путями до дома, который находился в районе Кипе.
Основную дорогу в нескольких местах перегородили баррикадами, везде жгли покрышки, и кругом расстилался черный дым. Пришлось поколесить, но полностью обойти баррикады не удалось. Мы натолкнулись на пару преград, организованных не протестующими, а какими-то местными агрессивными шайками. Мои сопровождающие не хотели даже близко подъезжать к заграждениям, но я настоял и сказал: «Я сейчас лягу на пол, прикроюсь имевшейся в машине тряпкой или какой-то накидкой, чтобы протестующие не увидели, что я белый, а вы откроете окна и будете скандировать в их поддержку». Нехотя мои сопровождающие согласились, хотя риск
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
