спросил он.
— Н-нет, — ужас морозом пронёсся по всем моим внутренностям, — а про тебя?
Воронцов встал и подсветил снизу своё лицо, что исказило по-мужски красивые черты лица, сделав его жутковатым.
— Рыжая, мы в снежном плену... и помоги на Бог, — хрипло заключил он.
Глава 19
До меня не мог дойти смысл его слов, я понимала, что он говорит, но мозг отказывался верить.
— Да как так-то? — спросила я после недолго молчания.
— Мы заперты в этой долине. Спереди завал до небес, позади крутые горы, — он был убийственно логичен.
Воронцов убрал от себя свет и вновь присел к генератору.
— Направь луч на агрегат, посмотрю, что можно сделать, — мрачно проговорил он.
Я так и сделала. Свет дрожал.
— А ты умеешь? — зачем-то решила уточнить я, обычно мужики разбирались в таких делах, но не такой воротила бизнеса как Воронцов, вряд ли.
Александр повернул ко мне голову и наметил улыбку. Так и не ответил.
— Не трясись, — после некоторого молчания сказал он грозно.
Я поддержала руку второй.
— Всё будет хорошо, — поддержал он, но из его уст это прозвучало издёвкой, затем добавил, — надо будет выбираться отсюда.
— Думаешь помощь не дождёмся? — спросила я упавшим голосом.
— Если они не будут знать, что здесь есть люди, то и торопиться они не будут, потихоньку после праздников расчистят все завалы…
Я беспомощно простонала.
Неожиданно что-то звякнуло и агрегат заурчал. Сердце так и подпрыгнуло внутри. Я готова была расцеловать Воронцова, но вместо этого тихо, едва слышно поблагодарила. Впрочем, вряд ли ему где-то «упала» моя благодарность.
— Помню школьные уроки, мать их, — тихо, но не без гордости произнёс Саша, затем всё же решил ответить на мой последний вопрос, — есть кому беспокоиться о тебе, есть те, кто будет звонить?
И упёрся в моё лицо своим внимательным серым взглядом.
Его руки были вымазаны в чём-то вязком и чёрном. Я поискала тряпицу и передала ему, прежде чем ответить. Подруги звонить будут вряд ли, хозяйка квартиры если только и то через неделю. А в полной изоляции, да в морозе промедление будет подобно смерти, каждый день может принести смертельную опасность.
Я отрицательно мотнула головой.
— А ты? — спросила я, рассеянно смотря как он протирает пальцы и кидает подальше от себя грязную тряпку.
— В лучшем случае секретарь, но он точно знает, что я могу пропасть недели на две, к тому же я сказала, что поеду на курорт, — проговорил Воронцов, и тут же дополнил, когда в моих глазах загорелась надежда, — на какой не уточнял.
— Он? — я вопросительно подняла бровь, — а куда же делась твоя…? — не вовремя прикусила язык, надо было раньше.
Саша мне не ответил.
У меня было столько вопросов к бывшему, но они разом пропали из моей головы. До лучших времён. Я была потеряна и не хотела верить в ту реальность, что сейчас окружала меня.
Он прошёл по светлому коридору дальше и заглядывал в помещения. После осмотра он подошёл ко мне. Воронцов молчал, мрачно смотря мне в лицо.
— Чёрт… — выдохнула я, — что делать?
— Аккуратно пройтись по отелю и понять, где нам лучше всего разместиться. И глянуть на канатную дорогу, — скомандовал он.
— Ты думаешь…? — я даже боялась предполагать.
— Электричества нет, но канатная дорога, один из вариантов спасения, и нам нельзя исключать ни одного из вариантов, — кивнул он показывая на выход.
Мы спешно обошли оставшиеся неразрушенными помещения. В холодильниках была еда, в бутылках — запас воды, даже виски пару бутылок нашлось.
Но насколько это хватит и сколько мы будем здесь?
Более менее непострадавшей от снежной лавины комнатой был малый зал с камином.
В целом ситуация складывалась не так уж и плохо. Я очень надеялась на канатную дорогу, что сообщение всё же между нами будет и мы уже сегодня сможем добраться до соседнего отеля.
Кажется я проговорила это вслух и услышала, что ответил мне Воронцов:
— Если там не так же…
— Ты всегда был пессимистом, — не выдержала я, на миг закатив глаза до белков.
Мы выбрались наружу и я почувствовала, как холодный воздух своей хваткой лапой так и норовил заползти мне за воротник, добраться до внутренностей, окончательно меня заморозить.
Перед нами была бесконечная белая равнина. Мы увязали в снегу, но всё же решили осмотреться хоть немного.
Я первая заметила оборванные, безжизненно повисшие провода дороги. Наша надежда выбраться отсюда сегодня тут же растаяла. Мы мрачно и многозначительно переглянулись с Воронцовым.
Начало вечереть, поднялся ветер и послышался волчий вой. Я вздрогнула и прижалась к Саше. Он долго не отстранял меня от себя. Затем пошёл первым, а я аккуратно ступала по его следам.
Воронцов забаррикадировал дверь наружу разбитой мебелью. Мы прошли в малую столовую.
— Завтра будем пробовать выбраться. На кухне спички. Сгоняй, Надь, — устало проговорил он, потерев переносицу.
Унеслась в том направлении, вместе со спичками захватив копчённое мясо, сыр, фрукты и бутылку виски, бутыль с питьевой водой. Нам надо было хорошо отдохнуть и набраться сил.
В зале Воронцова не оказалось. Я вывалила на один из столов еду и сбегала за столовыми приборами и тарелками. Сервировала стол для чего-то. Привычные действия. На глаза набежали слёзы, я беззвучно плакала.
В зал шумно вошёл Воронцов. Он тащил за собой две медвежьи шкуры и огромный нож.
— Смотри, что нашёл, — кивнул он на свою поклажу.
Я быстро взглянула на него и отвернулась.
Воронцов шуршал за моей спиной. А когда моего плеча коснулась его рука, я вздрогнула.
Саша силой развернул меня к себе и, подхватив пригоршней за подбородок, заглянул мне в глаза.
— Я вытащу нас отсюда, — пообещал он мне.
Затем взглянул на стол и его кадык беспокойно дёрнулся.
— Сауну я включил, когда мы были в подвале, там как в пекле сейчас, иди мойся, а я разожгу в камине огонь, — спокойным тоном указал он.
Я растерянно кивнула и спустилась в подвал. В непонятных ситуациях нередко спасала рутина. Надо успокоиться, взять себя в руки и принять то, что произошло. Если бы спасатели знали, они бы пришли, нас бы уже спасли. Но мы оказались под снежной лавиной. Может быть нас и спасут, вопрос
