был мертв, лежа в луже собственной крови.
ГЛАВА 5
Было около одиннадцати, когда я закончила рисунок старушки в окружении своих кошек. Мне было трудно рисовать пигментные пятна и морщины, поэтому я была горда, когда наконец закончила его и выложила в Instagram. Все эти часы, которые я провела за практикой, окупились, и широкая улыбка озарила мое лицо, когда хлынули положительные комментарии от моих подписчиков. Они утверждали, что это одна из моих лучших работ на сегодняшний день.
Я ответила на столько комментариев, сколько могла, купаясь в радости, которую я чувствовала каждый раз, когда общалась со своими подписчиками. Это помогло мне отвлечься от депрессивных мыслей, например, от того, что я услышала, как Хейден нашел своего отца. Тогда ему было всего пять лет.
Я тяжело вздохнула и ответила на последнее сообщение Матео.
«И тебе спокойной ночи. Сладких снов».
Я долго смотрела на свой экран, его трещина напомнила мне о Хейдене. Все в эти дни напоминали мне о нем. Я посмотрела на его письмо, которое я приклеила под своим рисунком на стене, и прочитала слова, которые я читала так много раз раньше:
«Без тебя я потерян, но с тобой я раздавлен,
Ты моя вечная печаль и мой самый сладкий порыв.
Я причиняю тебе боль, и мое сердце и кости ломаются,
Но неважно, что я люблю тебя, потому что после всего, что я сделал…
…Это звучит фальшиво».
Я прижала кулак к сердцу, пытаясь облегчить пульсирующее ощущение в груди. Он признался, что любит меня. После всего, что он сделал, он любил меня…
Мой взгляд упал на альбом для рисования и карандаши, которые он мне купил, которые я держала на тумбочке у кровати. Они были для меня необъяснимым образом особенными, и я не хотела ими пользоваться. Мне нравилось открывать альбом для рисования и смотреть на чистый лист бумаги, представляя Хейдена в разных позах, которые я хотела нарисовать, но я даже не пыталась. Я не могла нарисовать его, когда была с Матео. Мне это казалось неправильным.
Мне нужно было поговорить с Матео в пятницу. Чем раньше правда всплывет, тем лучше. Мне было страшно смотреть ему в глаза, но мне нужно было набраться смелости. Как только я решила лечь спать, зазвонил телефон, и я вздрогнула от внезапного звука. Меня охватило беспокойство, когда я увидела на экране имя матери. Было поздно, и она должна была работать.
Я ответила на звонок с сердцем в горле.
— Мама?
— Это Сара, дочь Патрисии? — Произнес незнакомый мужской голос, и по моей спине пробежали мурашки. Я слышала музыку и разговоры людей на заднем плане, что подсказало мне, что она снова отправилась в один из своих любимых баров.
— Кто это?
— Я Майкл. Не знаю, помнишь ли ты меня, но я работаю в баре Frosty's. Она довольно пьяна и отказывается идти домой, но мы скоро закрываемся, и я не хочу, чтобы она садилась за руль в таком состоянии. Так что… — Он вздохнул. — Мне жаль, но ты не могла бы забрать ее снова?
Я кипела, разочарование заперлось в моей груди, когда я ехала на своем старом Ford Escort в бар на окраине города. Это был второй раз, когда мне нужно было забрать свою мать из Frosty's, и я была в ярости, что мне пришлось ехать туда одной и иметь с ней дело, когда она была пьяна. Я просто знала, что будут странные парни, которые будут пялиться на меня, потому что они не видели, как семнадцатилетняя девушка забирает свою пьяную мать каждый день. У меня начинались мурашки, просто представляя это. По крайней мере, бармен не был подозрительным парнем. Я смутно помнила его, но я знала, что он был дружелюбен с моей матерью.
Мне было интересно, почему она решила потерять себя в алкоголе на этот раз.
Я припарковалась на небольшой парковке рядом с баром. Мое сердцебиение участилось, и мне пришлось заставить себя выйти из машины. Я собиралась войти в бар, полный незнакомцев, некоторые из них, вероятно, были опасны, и моей единственной защитой был перцовый баллончик, который я носила в куртке.
Серьезно, как моя мать могла жить такой жизнью? Ей и сорока не было, она была хороша собой и одинока, и проводила ночи в темных, подозрительных местах, где с ней могло случиться все что угодно. Неудивительно, что у нее была долгая история оскорбительных отношений.
Я сделала глубокий вдох. Я могла это сделать. Я должна была. Я просто войду и заберу ее. Надеюсь, она будет слишком пьяна, чтобы устраивать сцену. Может, она вообще не будет агрессивной, и мы быстро уберемся оттуда. Да. Мне нужно было быть оптимисткой.
Я вышла из машины и выругалась себе под нос, когда холодный воздух ударил мне в лицо. Я повыше натянула воротник куртки, чувствуя холодок на шее, когда я быстро зашагала к бару. После минуты успокоения я открыла дверь и вошла в полутемную комнату, где меня встретила рок-музыка, играющая на заднем плане, и непрекращающийся говор голосов вокруг меня.
Ретро-картины украшали коричневые кирпичные стены, которые сочетались с темно-коричневой мебелью и деревянным полом, завершая традиционный облик бара. Место было большим. Оно было разделено на несколько уединенных зон, которые в настоящее время занимали гости, большинство из которых были в возрасте двадцати или тридцати лет.
Мои щеки горели, а кожа покрылась мурашками. Я приказала себе сосредоточиться на баре, который находился прямо напротив входа, но мне казалось, что все глаза обращены на меня. Я стиснула челюсти, оглядывая ближайшие к бару кабинки. Но затем мой взгляд скользнул по знакомому лицу, и мое сердце перевернулось в груди, когда я встретила его напряженный взгляд.
Хейден.
Меня пронзила сладкая боль, и температура в комнате поднялась на несколько градусов. Он нахмурился, его изуродованное лицо выражало смесь удивления и гнева, когда мы смотрели друг на друга. Трудно было поверить, что он здесь, из всех мест. Он сидел с Блейком, Мейсеном, двумя парнями постарше и двумя девушками постарше, которые сидели у парней на коленях, все они были зажаты в той маленькой кабинке и пили пиво. Как им разрешили здесь пить? Они использовали поддельные удостоверения личности или подкупили бармена?
Я переступила с ноги на ногу, понимая, что слишком долго стою на одном месте, и встретилась взглядом с барменом, прежде
