Вы видели, как один из солдат сегодня будто бы проверял отопление, но то и дело посматривал на нас?
— Уборщицы наверняка тоже агенты, — предположила Софья, скрестив руки на груди.
Генерал-лейтенант Татищев пригладил бороду.
— Я заметил, что солдаты все больше отбиваются от рук, — произнес он низким голосом. — Когда мы приехали сюда в конце лета, они были вполне адекватными. Но сейчас…
— Просто их постепенно заменяют на новых из Царского Села, — заметил князь Долгоруков. — На солдат последних лет мобилизации. Они более наглые и развращенные, раз прибыли из самого котла политической борьбы.
— Я слышала, как они орут, ругаются и поют песни, — баронесса прикусила губу.
— Сначала они потребовали убрать у офицеров знаки отличия, потом стали недовольны походами в церковь, а сегодня заявили, что нам вообще запрещено гулять в городе, теперь можно выходить два раза в неделю на два часа. Это вам и хотел сообщить. Я возмущен! — помрачнел князь Долгоруков.
— Чувствую, что эти небольшие неприятности предвещают более тревожные беды, — вздохнул Татищев. — Осознают ли Император с Императрицей грозящую опасность?
— Самое ужасное, что мы ничем не можем им помочь. Организовывать план побега — бессмысленно, в этом глухом провинциальном городке нам никто не поможет, — князь сжал двумя пальцами переносицу. — Вокруг густые леса, непроходимые топи и болота.
Немного помолчав, он обратился к Софье:
— Я случайно услышал от солдат, что в город скоро прибудут большевики из Екатеринбурга. Боюсь, что в сегодняшние дни безвластия они будут вести себя вызывающе и бесцеремонно. Вы, Софья Карловна, живете отдельно в городе. Я бы вам рекомендовал куда-то спрятать личные и ценные вещи, потому что отряды будут ходить с обысками и, возможно, реквизировать золото и серебро у несогласных с революцией. Например, что-то могла бы приберечь мисс Матер. Она — иностранка. Шансов, что ее будут обыскивать, меньше. Хотя я, конечно, не уверен. Кстати, как она?
— К своему стыду, признаю, что мы уже давно не виделись, — встревоженно отозвалась Софья. — Я провожу в этом доме очень много времени, возвращаюсь в свою комнатушку, когда уже совсем темно. Изо дня в день надеюсь на то, что настроения солдат и комиссаров вдруг поменяются, и меня допустят повидаться с Императрицей… — она помолчала и добавила, — я напишу сегодня компаньонке письмо, передам от вас привет и, возможно, какие-то ценные вещи.
После обстоятельного разговора с коллегами Софья направилась к письменному столику, где быстро набросала для мисс Матер записку. Солдат Николай обещал доставить передачку в целости и сохранности. И она ему почему-то верила.
Глава 10. Буран
Тобольск, 1975
— Исталина! Посмотри, какую роскошь мы принесли! Сегодня на Базарной площади торговал охотник. Он продавал красивейшие меха, — Ефим Петрович выкладывал покупки на длинный обеденный стол.
Зоя хотела ему помочь, но руки не слушались. Она замерла, пока мать пристально рассматривала шкуры, и расслабилась только после того, как та одобрительно улыбнулась. Мама осталась довольна, что для нее мех выбран красивее и богаче.
— Что за ларец у тебя на столе? — спросил Ефим между делом.
— А, это… Зойка как всегда всякий хлам собирает, — Исталина снова взяла шкатулку в руки. — Здесь лежат открытки моей матери. Какие раньше поздравления писали! Читаешь, и будто душа поёт… Где ты нашла ее?
Зоя сжала в кармане пальто три старинных письма. Она радовалась, что взяла их с собой и что тайна осталась принадлежать только ей. Как знала, что мать залезет к ней в комнату.
— На чердаке, когда санки искала, — сказала Зоя вполголоса.
— Да-а, — протянул рядом отец, разбирая авоськи с покупками, — там много разного барахла. Надо найти время, открыть все старинные сундуки и ящики, провести ревизию, так сказать. Еще и подвал завален. Работа, работа! Когда все успеть? Что ж, Зойка, поехали в универмаг?
***
Зоя с нетерпением ждала первый юбилей. Десять лет! Шутка ли?
Пару недель назад они с отцом раздобыли две банки сгущенки, какао для торта и палку колбасы — отстояли в очереди перед магазином три часа. И теперь Зоя наблюдала, как мама поджаривала кедровые орешки на черной закопченной от времени чугунной сковороде, чтобы посыпать торт «Зебра», обмазанный шоколадной помадкой.
— Вместо того, чтобы глазеть, займись делом — полы подмети и помой. К тебе же подружки вечером придут! Увидят, какая ты лентяйка и грязнуля! Не захотят с тобой дружить! — припугнула мать.
Зоя тут же подскочила, взяла веник от печи и занялась уборкой.
— Мам, расскажи, как я появилась на свет, — полюбопытствовала Зоя.
— Да что рассказывать? Купили тебя в магазине. Всех детей разобрали, а ты осталась последняя. Такую страшненькую никто не хотел покупать. Пришлось из жалости взять.
Зоя помолчала мгновение, уставившись на нее. Даже подметать перестала.
— Это неправда! — обиженно сказала она.
Мать только рассмеялась в ответ и, закончив украшать торт, ушла накручивать бигуди.
Чтобы забыть об обидных словах, Зоя начала думать о загадочных письмах и о книге с указанием на тайник. Вот уже несколько недель она делала вылазки в домашнюю библиотеку и искала тот самый томик, о котором писала в письме к деду Василию бабушка Валентина.
«Интересно, эта книга действительно существует? Если в ней написано о судьбе страны, значит, книга историческая», — предполагала она. За последние недели Зоя успела пролистать «Развитие капитализма в России» и «Реформизм в русской социал-демократии», но никаких отметок в них не нашла.
«Может быть, все старые книги унесли на чердак или в подвал? Столько лет прошло! Наверное, стоило просмотреть, что еще лежало вместе с этой шкатулкой в деревянном ящике», — думала Зоя, выжимая половую тряпку в ведро. — «Точно! Надо забраться на чердак, когда мамы не будет дома».
Уборка была сделана. Зоя вытерла лоб, убрав прилипшие пряди волос, и принялась за украшение гостиной: развешала флажки, серпантин и надула воздушные шары. Мать спустилась из своей комнаты и прикрепила кнопками к старым обоям стенгазету с фотографией именинницы, которую накануне рисовал папа Ефим. Зоя радовалась, что жильцы, которых подселили в их родовое гнездо, уехали, и теперь хотя бы на время это был полностью их дом, пусть и с несколькими закрытыми комнатами.
Мать сделала Зое подарок — почти не ворчала в этот день. Она достала вышитую бабушкой Валентиной скатерть с голубыми цветами и постелила на стол в гостиной. Вместе они принесли из библиотеки проигрыватель с пластинками. Она очень радовалась, что мама помогает ей подготовить настоящий праздник.
К вечеру большая столовая была готова к приему гостей. Зоя с Исталиной Васильевной тоже принарядились: сразу после новогодних праздников мать сшила два одинаковых платья. Зое это особенно нравилось, в нем она больше походила на
