словно бившие её током, обнажённые столкновения в ванной. Это Еву ужасно нервировало. Пришлось всё ему рассказать. И про зеркало, и про девственность её вынужденную.
— Ничего у меня снова не выйдет! — девушка громко вздохнула, лбом уткнувшись в тут же окаменевшее змеевское бедро. — Я чувствую, знаю!
Илья молча взял зеркало со стола, в него пристально вглядываясь. Зажатое в его крепкой ладони тёмное стёклышко Еве казалось теперь не таким уж и страшным. Только не зеркало это. Нет больше в нём отражения. Лишь звезда одиноко горит, сияя загадочным огоньком. Значит, жив ещё суженный. И ждёт исполнения клятвы.
— «Зовом сердца в круг полуночной луны обернись, звёздным светом в зеркале отразись. Крепче нет той клятвы, что мёдом накормлена, кислым ядом отравлена, солью горькою похоронена да девичьей кровью воскрешена. Ворожба моя крепкими кольцами окольцована, ярким огнём запечатана. До доски гробовой останься со мной, тайный суженый мой.»
Тихо Ева произнесла слова ритуала и почему-то заплакала.
Слёзы из глаз её зеленеющих, русалочьих полились, словно капли мартовского дождя. Дрогнули тонкие девичьи плечи, а Илья, стоя рядом, ощутил себя чёрствой скотиной.
Снова. Опять. Так и привыкнуть недолго.
И потянулся он к ней осторожно рукой, погладил волосы осторожно, пальцами трепетно перебирая разноцветные пряди волос на макушке. К робкой ласке Ева тут же бесхитростно потянулась. Так льнёт бездомная кошка к руке человека. Илья дрогнул. Внутри что-то рвануло, цепляя, царапая острыми, словно рыболовные крючья когтями, как будто стремясь разорвать его душу на крохотные кусочки, на тряпочки.
Захотелось вдруг подхватить Еву на руки, прижать крепко к груди, сладко поцеловать, наплевав на её сопротивление, и унести на край света. Подальше от всех этих магических глупостей.
А что? Будет жить с ней в лесу, в подкопчённой избушке, Илья даже пойдёт на охоту… С кочергой и ухватом. Он быстро научится отличать грибы белые от зелёных. Мухоморы сушить, шишки всякие собирать, или что там в лесах ещё водится.
Он стоял и смотрел на рыдающую от отчаянья Еву. Он не мог оторваться, с нарастающим ужасом понимая, что, кажется, крепко влюбился. Вот в эту девчонку. Вредную и язвительную. Сильную, колкую и совершенно его не считающую взрослым и сильным мужчиной. Так… вынужденный сосед, брат по несчастью, слуга и не больше.
— Ева, послушай, — он опустился на корточки рядом со всхлипывающей русалкой и снова погладил её по руке. Вопреки ожиданиям Ева не дрогнула. — Можно, конечно, расслабиться и подождать, пока по реке твоей жизни, наконец, проплывёт его труп.
— Что? — она зеркальце забрала и повернулась к Илье.
Даже такая: заплаканная, с припухшими от рыданий глазами, обкусанными до крови губами, с покрасневшими веками и склеенными в длинные толстые иглы ресницами она больно рвала ему сердце и душу.
Вляпался. Поздравляю. Прелестно.
— Я говорю… есть такая китайская мудрость: «Если тебе причинили зло, сядь на берег реки и дождись, когда мимо тебя проплывёт труп врага твоего.»
— Их много… китайцев, — горестно всхлипнула Ева. — И все на одно лицо. Если я сяду на берег китайской реки, то точно дождусь труп неудачливого китайца.
— Люблю… твои шутки, — с немалым трудом он поймал себя, в последний миг удержав от провала. Не нужны ей подобные глупые чувства. Совсем не нужны. — И умение видеть суть.
— Глупо всё это! — Ева приняла, наконец, ей протянутую пачку бумажных платков, развернула один и теперь внимательно его рассматривала. — Я сломала себе жизнь, понимаешь?
— Подбери сопли, русалка! — он забрал из рук Евы несчастный платок и сам вытер ей слёзы. — Мы это уже обсуждали. В твоих поисках нужен научный подход. Аналитика, выводы, построение эффективной стратегии.
— Я просто тупая русалка, Илья! — ладонью вытерла снова предательски набежавшие слёзы. — Как я смогу найти мужика где-то там, в другом мире? Ритуальщики мне вчера совершенно определённо сказали: суженый мой не из нашего мира. Это надо же было так влипнуть! А я что? Я даже по нашему миру нить портальную спрясть не смогла!
Ляпнула и прикусила язык, бросив испуганный взгляд на Илью. Детали грядущей поездки в Княжпогост они ещё не обсуждали. Как и подробности очередного безумного ритуала.
— Пф! — фыркнул весело Змеев, не моргнув даже глазом. — Сложная женщина, ну почему ты в себе сомневаешься? Мужика того с первой попытки приворожила, меня так и вовсе сделала верным слугой. Явный прогресс, между прочим! У тебя всё получится, Ева!
Шутку девушка не оценила. Лишь всхлипнула снова. И отвернулась.
— Эй! — не унимался Илья. — Скорбящая по высокой любви чудо-девица, ты же сегодня свободная, как я слышал? А я решил сделать себе выходной. И знаешь, что мне пришло в голову?
Ева весьма подозрительно покосилась на Змеева. Идеями он фонтанировал, как весь парк Петергоф в разгар туристического сезона. И как в нём совмещались бурная детская непосредственность и глубокий, сугубо практический ум? Невозможная комбинация.
Она пару раз как-то взглянула в конспекты и записи Змеева, ужаснулась им и скисла. Один только вид темы диплома Ильи: «Бизнес-анализ и бизнес-моделирование на международных рынках» навевал на русалку печаль и тоску.
— Страшно даже подумать! — пряча зеркальце в специальный чехол, тихо фыркнула Ева.
— А поехали в Павловск гулять! — выпалил радостно Змеев, усаживаясь рядом на новенькую табуретку. — Уверен, ты в марте там не бывала ни разу!
Предчувствия Еву не обманули…
12. Такая русалка
«Час в добре пробудешь — все горе забудешь.» Русская народная пословица.
— Ты просто не понимаешь!
Змеёныш шипел, как заправский удав, и возбуждённо размахивал руками. Стоящие в тамбуре пассажиры пригородного поезда разглядывали эту парочку с любопытством голодных ворон.
— Кто прётся в Павловск весной?! — фыркнула тихо русалка, осторожно оглядываясь на соседей по тамбуру.
— Весенние парки прекрасны! — Илья даже подпрыгнул от негодования. — Павловск в марте похож на любимую женщину, открывающую глаза после бурной ночи в постели возлюбленного! Да, засосы, да, опухшие губы и растрёпанные волосы, но как же она хороша в беззащитном своём откровении! Никакого тебе макияжа, никаких новомодных причёсок, только чистый хардкор!
Змеев выдохнул, с негодованием глядя на Еву. Зрители тамбура смотрели на неё с явной завистью. Русалка мучительно покраснела.
— Я и осенью там не увидела ничего интересного, — пробурчала в ответ. — В тот единственный раз, что нас в школе возили.
Выражением лица Змеева можно
