Нравлюсь!
– Пойдем погуляем по городу. Все равно на половину урока мы уже опоздали.
– Но я не могу. Я же только…
– Погоди, – перебил он меня. – Я все улажу. Жди здесь.
И Ваня быстро зашел в школу. Я осталась одна, стоя на ступеньках, вдыхая аромат спелых яблок и наслаждаясь теплыми солнечными лучами. Я беспрекословно послушалась его, а могла бы просто пойти на урок.
Через несколько минут я спиной почувствовала, что Ваня вернулся. Я медленно обернулась и невольно залюбовалась им. Ваня шел ко мне, загадочно улыбаясь. Он тоже был в джинсах, которые невероятно шли ему, так же как и серая куртка, облегающая его спортивную фигуру. Ваня, закинув на спину свой рюкзак, надел солнцезащитные очки, и стал окончательно похож на модель из каталогов молодежной стильной одежды. Уж в них-то я разбиралась! Я очень понадеялась, что мои эмоции не сильно отразились на лице, а открывшийся от такого зрелища рот тут же закрылся.
– Пойдем, больная, – не обращая внимания на мой, полный удивления, взгляд, Ваня продолжил: – Еще утром ты не очень хорошо себя чувствовала, была небольшая температура и головная боль, но ты все равно решила пойти в школу. Но около школы твоя голова закружилась, жар усилился… И я сопровождаю тебя до дома. – Он взял меня под локоть.
– Интересный рассказ, – И как недалеко это до правды, когда я нахожусь рядом с ним! – Куда мы пойдем? – спросила я, чувствуя теплоту его руки и не желая с этим теплом расставаться.
– К тебе? – спросил он и тут же, увидев выражение моего лица, добавил. – Шутка. Куда бы ты хотела пойти? Но мне нужно к третьему или четвертому уроку вернуться в школу.
Мои глаза распахнулись от изумления:
– То есть ты сегодня появишься в школе, а я из-за тебя прогуляю целый день?
– Это так страшно для тебя?
– Я никогда раньше не прогуливала школу! Тем более, когда только в нее перешла, – сердито ответила я.
– Все когда-то бывает в первый раз, – с ухмылкой сказал Ваня. – Не волнуйся, я потом скажу тебе задание. Просто, если я прогуляю весь день, пойдут сплетни… А я же только провожаю тебя до дома. Я бы соврал что-то другое, но охранник тебя уже видел на ступеньках.
– Понятно, – только и протянула я.
В моей голове ожили яркие картинки, описывающие эти сплетни во всех подробностях. Мои щеки запылали, и я потрясла головой, прогоняя непрошеные мысли. Ваня посмотрел на меня, вновь ухмыляясь. Сквозь его очки мне было не разобрать, какие эмоции написаны у него в глазах. Скорее всего он думал про меня, как про недоразвитую. А ведь и правда, я именно такой и представала перед ним постоянно. Но наконец, ко мне пришла здравая мысль:
– Мне нужно позвонить отцу. Ему же сообщат из школы, а я оставила разряженный телефон дома.
– Еще успеешь это сделать, – быстро проговорил Ваня и тут же сменил тему. – Пойдем по длинному пути к твоему дому?
Мы прошли через арку соседствующего со школой дома и вышли к небольшому скверику, огороженному каменной оградой. Здесь было хорошо, красиво и по-особенному уютно. Теплый ветер раздувал мои непослушные волосы, и хотелось лишь одного – идти и идти вместе с Ваней куда глаза глядят. Но солнце, вновь выглянувшее из-под низких серых облаков, вдруг помогло привести мои мысли в порядок. Я резко остановилась, выпустив свою руку из его руки, и заставив Ваню от неожиданности споткнуться, может быть, первый раз в его, полной уверенности, жизни.
– Послушай, зачем ты пошел со мной? Зачем заставил прогулять школу? И как же твой Алекс?
Вот так, в одно мгновение, я выпалила все, что хотела спросить еще в начале нашего пути. Ваня снял солнцезащитные очки и внимательно посмотрел на меня своими серо-зелеными глазами.
– Мой Алекс начал встречаться с какой-то новенькой девушкой из своего класса. И я уже говорил, ты мне интересна, – просто сказал он. В его голосе – дразнящие нотки, в его взгляде – целая Вселенная.
– Чем?
– Это я и пытаюсь выяснить…
Ваня так быстро подтолкнул меня к одному из ближайших к нам деревьев, что я не успела ничего сказать. Лямки рюкзака больно резанули меня по плечам, я почувствовала шероховатость коры, его руки обхватили меня так, что я едва могла пошевелиться.
– Ты такая красивая… Мне хотелось поцеловать тебя с того момента, как я впервые увидел тебя, выходящей из машины, – прошептал Ваня, проводя пальцем по моей щеке.
Его лицо было очень близко к моему, я чувствовала его дыхание, еле ощутимый аромат его туалетной воды, такой бодрящий, легкий, цитрусовый. Но эти слова… Мое дыхание сбилось, а сердце готово было выпрыгнуть из груди. У меня началась паника. Я сделала глубокий вздох, но не смогла унять ни начавшуюся дрожь, ни частое сердцебиение. Невозможность пошевелиться, слишком близкое расположение тел унесли меня в воспоминания, в которые я бы никогда не хотела возвращаться.
– Аня? – Ваня слегка отстранился от меня, в его глазах был неподдельный испуг. – Что случилось?
Я все еще чувствовала тепло его тела, и мне действительно нравилось это чувствовать. Но эмоции прошлого не смогли пересилить настоящее. Я уперлась руками в его мускулистую грудь, и Ваня отстранился еще больше. В ушах у меня застучало, капелька пота прокатилась по спине.
– Извини меня. Я не знал, что ты так отреагируешь. С тобой все в порядке? – отрывисто спросил Ваня, отступив на шаг.
Он в недоумении смотрел на меня, скорее всего пытаясь понять, что же со мной не так. А во мне все было не так. Любая другая девушка никогда бы так не отреагировала на действия со стороны нравящегося ей молодого человека. Но не я.
– Все хорошо. Просто приступ клаустрофобии, – крайне неудачно попыталась оправдаться я.
– Может, тебе лучше присесть?
В ответ я кивнула. Ваня уже не так уверенно как раньше, как бы спрашивая мое разрешение, взял меня за руку и повел к скамейке. Он бережно посадил меня на скамейку, сам устроился рядом и спросил:
– Я тебе не нравлюсь?
– Нравишься, – быстро ответила я, краснея.
Дрожь ушла, и от всего приступа осталось легкое головокружение. Ваня смотрел прямо на меня, а я не могла заставить себя вновь взглянуть на него.
– У тебя есть парень?
– Нет.
– Я слишком настойчив, да? Извини. Я думал ты из таких девушек, которые… – он замешкался.
– Из таких девушек, которые что…? – Мой приступ страха резко перешел в приступ гнева, и я честно не знала, что из этого хуже. – Если ты хочешь от меня лишь доступности,
