переспросил Елин. Голос его звучал непривычно глухо. – Вы же знаете, товарищ Подвойский…
– О чём?
– За самовольный вывод боевой машины виновные предаются Военно-полевому суду. Проще говоря, каторга, а может быть, и расстрел.
– Знаю. И всё же надо рискнуть, – сказал Подвойский, а про себя подумал: «Мы ещё посмотрим, кто кого будет судить». – Надо, товарищ Елин, – подтвердил Подвойский, – это очень важно!
– Есть, вывести боевые машины! – козырнул Елин. – Через пять минут связной доставит в дивизион ваше указание.
Под вечер о приезде Ленина знали уже тысячи рабочих, знали в воинских частях, на кораблях и в Кронштадте.
К Финляндскому вокзалу двинулись колонны рабочих, солдат, красногвардейцев. Гремели духовые оркестры, весенний ветер развевал полотнища красных знамён, с транспарантов взывали боевые лозунги:
«Да здравствует Ленин!»
«Долой войну!»
«Мир хижинам, война дворцам!»
«Земля – крестьянам!»
Вскоре вокзальная площадь была забита до отказа. Но рабочие и красногвардейцы продолжали идти со всех сторон города. Они заполнили привокзальные улицы и переулки.
Так революционный Питер встречал вождя русской революции. Из окон своих особняков и барских квартир министры в страхе смотрели на бесконечные колонны рабочих и красногвардейцев. В бессильной злобе они вспоминали недавние слова эсера Керенского: «Я арестую! Тут же! При выходе из вагона!»
Да кто же посмеет у всех на глазах арестовать сейчас Ленина?! Только безумец!
Оставалась одна надежда, на вождя меньшевиков Чхеидзе. Вдруг ему удастся уговорить Ленина не выступать против меньшевиков, не выступать против войны, не требовать немедленной передачи земли крестьянам…
А над вокзальной площадью уже звучали грозные слова любимой Лениным песни:
В бой роковой мы вступили с врагами,
Нас ещё судьбы безвестные ждут!
Внезапно резкий звук сирены оборвал песню. По площади прокатилось «ура!». Это народ приветствовал появление броневиков. Пронзая вечернюю тьму тонкими лучами фар, броневики остановились у павильона, из которого должен был выйти Ленин.
Вскоре подоспели военные грузовики с прожекторами. Чётко отбивая шаг, прошёл на перрон вооружённый отряд матросов. Там уже собрались делегаты воинских частей, заводов, Красной гвардии.
И вот вдали показались два жёлтых паровозных глаза. На перроне все замерли. Сейчас, через минуту, через полминуты они увидят Ленина! Поезд совсем уже близко. Паровоз замедляет ход, лязгнули буфера, поезд остановился. Из дверей вагона вышел Ленин! Родные, близкие, старые соратники-большевики бросились к нему с радостными возгласами. Чётко печатая шаг, взволнованный командир почётного караула моряков отдал Ленину рапорт. Вслед за ним к Ленину подошёл Чугурин.
– Товарищ Ленин! – взволнованно начал говорить Чугурин. – Выборгский комитет партии просит вас быть членом нашей партийной организации. Мне поручено вручить вам, Владимир Ильич, партийный билет Выборгского районного комитета партии.
Владимир Ильич не видел Чугурина шесть лет, но сразу узнал его. Он даже помнил партийное имя этого рабочего.
– Товарищ Пётр! – воскликнул Ленин и, обняв, поцеловал его.
Люди на площади с нетерпением ждали появления вождя. Но Ленину пришлось задержаться. В бывшем царском павильоне его ожидала делегация Петроградского Совета во главе с меньшевиком Чхеидзе.
В сопровождении почётного караула Ленин вошёл в царский павильон. Навстречу ему поспешно поднялся Чхеидзе и в наступившей тишине начал говорить. Он убеждал Ленина работать в союзе с меньшевиками и эсерами, объединиться и продолжать войну до полной победы…
А Ленин стоял посреди комнаты с таким видом, точно Чхеидзе обращался не к нему. Чхеидзе говорил, а Ленин смотрел в сторону, где стояли делегации рабочих, матросов, солдат.
Наконец Чхеидзе умолк в ожидании ответа Ленина.
Повернувшись спиной к вожаку меньшевиков, Ленин обратился к делегациям.
– Дорогие товарищи солдаты, матросы, рабочие! Я счастлив приветствовать в вашем лице передовой отряд всемирной пролетарской армии… Идёт война. Эта война грабительская, империалистическая. Эта война есть начало войны гражданской, войны между пролетариатом и буржуазией России. И в этой схватке всевозможные социал-предатели защищают интересы капиталистов. Вот почему не может быть никакого союза между рабочим классом и прислужниками капиталистов – социал-предателями.
И не взглянув на растерянного главаря меньшевиков, Ленин быстрой походкой направился к выходу на площадь.
При виде Ленина площадь огласилась громким «ура!». Это «ура!» прокатилось из конца в конец огромной площади, ворвалось в ближние улицы и с новой силой вернулось на площадь. Лучи прожекторов прорезали ночную тьму, высветив множество трепещущих на ветру красных знамён и флагов.
Сверкнули в лучах прожекторов медные трубы духового оркестра, и грянул «Интернационал». И когда в торжественном молчании замолкла музыка, многотысячное «ура!» снова потрясло площадь. Рабочие и солдаты подняли Ленина на броневик, и все лучи прожекторов скрестились на фигуре вождя большевиков.
Площадь замерла.
В застывшей тишине все услышали голос вождя.
– Товарищи! Русские рабочие и армия освободили народ от царского деспотизма. Пролетарии всего мира с надеждой смотрят на смелый шаг русского пролетариата, положившего начало социальной революции. Да здравствует социалистическая революция!
Снова грянул «Интернационал», и под звуки гимна революционеров всего мира, окруженный народом броневик двинулся на Петроградскую сторону, где помещался Центральный комитет большевиков.
Михаил Зощенко
Графин
Когда Ленину было восемь лет, с ним случилась одна маленькая история, о которой впоследствии, много лет спустя, рассказала его сестра, Анна Ильинична.
Анна Ильинична говорила про своего брата, что он был большой шалун. Но вместе с тем он был очень правдивый мальчик. Он никогда не врал и всегда признавался в своих шалостях.
Но однажды с ним случилось такое происшествие.
Вместе с отцом и со своими сестрами маленький Володя поехал в Казань.
Там, в Казани, проживала их родственница, тетя Аня. И вот они к ней поехали.
А у тети Ани тоже были дети – двоюродные братья и двоюродные сестры Ленина.
Встреча была интересная. Дети много шалили, бегали, играли в разные игры.
И однажды до того расшалились, что опрокинули на пол графин, который стоял на столике.
Это у них была какая-то веселая игра. Они друг от друга бегали. И Володя, бегая по комнате, наткнулся на этот столик. Столик покачнулся, и красивый хрустальный графин упал на пол и разбился вдребезги.
Дети даже не заметили, кто именно разбил графин. Все бегали и все носились по комнате.
И только когда разбился графин, дети присмирели.
Вдруг открывается дверь, и в комнату входит тетя Аня. Она услышала звон и шум и вот пришла посмотреть, что случилось.
И, увидев на полу разбитый графин, тетя Аня спросила:
– Дети, кто из вас разбил графин?
И все дети стали говорить: «Это не я». И маленький Володя тоже сказал: «Это не я». И сказал он это так тихо, что еле можно было услышать его.
Он сказал неправду, потому что он в первый момент испугался. Все-таки чужой дом, чужая квартира, малознакомая тетя Аня. И, кроме того, он из всех был самый маленький. И у него не повернулся язычок сказать: «Это я».
Тогда тетя Аня говорит:
– В таком случае выходит, что графин сам разбился. Наверное, ему скучно стало на столе стоять – вот он и упал.
Дети засмеялись и говорят:
– Наверно, он хотел с нами побегать. И вот поэтому он прыгнул со столика на пол. Но он, бедненький, забыл, что он стеклянный, и разбился.
И дети опять засмеялись. Только один маленький Володя не засмеялся. Он ушел в другую комнату и сел у окна. И долго там сидел и о чем-то думал. И только к вечеру он снова стал шалить с ребятами.
Но вот прошло два месяца.
Уже из Казани они давно уехали. И снова жили в своем городе Симбирске.
И вот как-то вечером, когда дети ложились спать, мать подошла к Володиной кроватке и видит, что мальчик о чем-то горько плачет.
Мать спросила:
– О чем ты плачешь?
И мальчик, всхлипывая, сказал:
– Мама, когда мы были в Казани, я обманул тетю Аню. Я сказал, что это не я разбил графин, а это я разбил графин.
Мама стала утешать мальчика.
