кричала, – вполголоса говорит Клара подруге. – С тобой все в порядке? Что случилось?
Хуэй бросает на нее быстрый взгляд, но тут же снова опускает глаза. Она молчит с тех пор, как все вышли на просеку.
– Почему ты не хочешь поговорить со мной? – настаивает Клара. – Я что-то не так сделала?
Хуэй наконец смотрит прямо на Клару. Вид у нее потрясенный и какой-то пристыженный, как будто она очень хочет оказаться где-нибудь подальше от этого места. Помотав головой, она ускоряет шаг, оставляя подругу удивленно стоять на месте.
– Что с ней не так? – мысленно спрашивает у меня Клара. – Почему она такая?
– Ты же знаешь, я не могу делиться с тобой ее мыслями, – отвечаю я. – Завтра с ней все будет в порядке. Это просто шок, и ничего больше. От того, что ты будешь приставать к ней с вопросами, ничего не изменится.
Стеклянная дверь распахивается перед ними, и вся компания оказывается на станции канатной дороги, расположенной на вершине вулкана. Поскрипывает, покачиваясь на кабеле, кабинка, шестеренки, приводящие ее в движение, блестят от свежей смазки.
Тея окидывает конструкцию придирчивым взглядом, и не зря. Эту дорогу более двухсот лет назад построило давно забытое правительство, которое планировало превратить остров и бывшую военно-морскую базу на нем в аттракцион для туристов. Но дорога больше ста лет стояла заброшенной, о чем свидетельствуют облупившаяся краска и ржавчина на кабине и металлических опорах.
Мы отремонтировали ее, как могли, но она все равно то и дело ломается, и каждую вторую-третью поездку кто-нибудь повисает на половине пути в ожидании помощи.
– Надо осмотреть каждую деталь этого механизма, – говорит Тея, и ветер треплет ее грязную футболку.
– Что искать? – спрашивает Клара, опускаясь на четвереньки и заглядывая под дно кабины.
– Любое указание на то, что мы можем разбиться насмерть сразу после начала движения, – коротко отвечает Тея.
– Как оно выглядит?
– Надеюсь, что мы поймем, если увидим.
– Все не так плохо, – заявляет Гефест уверенно и первым ступает на борт. – А если какой-то непорядок и есть, мы все равно ничего не можем с ним сделать. Так что давайте заходите.
Но Тее от этого не легче. Она терпеть не может канатную дорогу и обычно выбирает другой путь, какой угодно. Но прямого пути из кальдеры в деревню нет, а козья тропа, по которой они добрались сюда, слишком трудна для маленького мальчика.
Тяжело вздохнув, Тея жестом приглашает своих учениц садиться.
Оставив на платформе деревянную птичку, Клара заскакивает внутрь и сразу видит Гефеста, который развалился на заднем сиденье, скрестив толстые руки на огромной груди. Хуэй сидит на полу, спиной к стенке кабинки, обхватив колени руками, рядом с ней стоит металлическая коробка.
Малыш стоит у окна и заглядывает за край. Чем дальше остается сад, тем активнее делается ребенок, как будто пробуждается.
Тея закрывает за ними дверцу кабинки, высовывает руку в окно и дергает за рычаг пуска. Кабинка вздрагивает, с визгом срывается с места и отъезжает от станции.
Клара и мальчик смеются от восторга, глядя вниз, на далекую деревню. Отсюда она похожа на игрушечный форт у подножия вулкана, сложенный из покосившихся кубиков и опоясанный крошечной стеной. В бухте блестит океан, серый бетонный пирс едва различим на фоне ярко-голубой воды.
Блуждающий взгляд мальчика упирается в стену из черного тумана, которая окружает остров. Поняв, куда он смотрит, Клара вздрагивает и отворачивается. Жители деревни не глядят на край света. Они приучили себя не замечать его, как раньше люди могли не замечать собаку, рычащую за забором.
Сзади жалобно стонет Хуэй. Она зажмурилась и свесила голову между колен. Ее тошнит.
Спуск идет четыре минуты, земля с каждой секундой приближается, и вот кабинка уже проскальзывает через пролом в стене деревни и замирает у платформы нижней станции.
Собрав вещи, путешественники выходят наружу. У станции уже собрались жители деревни, они встречают ребенка.
Впереди всех стоят те двое, кого я выбрала на роль родителей мальчика. Они нервничают. Толпа притихает, когда мальчик отходит от Теи и делает шаг к тем двоим.
– Я Бен, – говорит он и протягивает им руку.
Его мать разражается слезами и тут же подхватывает его на руки, разбрасывая пыльцу. Его отец заключает в объятия их обоих, чем вызывает бурные аплодисменты толпы. Жители деревни забрасывают счастливых родителей цветными порошками, отчего все вокруг становится фиолетовым, желтым, синим и красным. Увлекая за собой семью, жители деревни гурьбой возвращаются во двор для прогулок, где уже готов праздничный стол с пирожками, панакотой и другими лакомствами. Теперь они будут танцевать, петь, есть и купаться до позднего вечера.
Дождавшись, когда скроется толпа, Гефест спускается на землю.
– Не возражаешь, если я оставлю это в твоей лаборатории? – спрашивает он Тею, постукивая по приспособлению, которое привез из кальдеры.
– Нет, конечно, – отвечает она. – Что ты делаешь сегодня днем? Надо же наверстывать упущенное. У меня есть немного пойла, которое почти как водка. Его можно разбавить.
– Мать просила меня забежать на маяк, – говорит он. – Вернусь, и сразу к тебе.
– Отлично, – отвечает она.
Тея смотрит ему вслед и озабоченно вздыхает.
– На сегодня все, – говорит она ученицам, а сама все еще думает о Гефесте. – Коробку отдай мне.
Хуэй с явным облегчением протягивает старейшине свою ношу и идет к общежитию.
Клара тоже хочет пойти за ней, но тут замечает Эмори, которая ждет ее во дворе, в полном одиночестве. Мать стоит неподвижно, сцепив перед собой руки, на ее лице написана надежда.
Сердце Клары подпрыгивает и падает. Несмотря на все их разногласия, эти три недели она скучала по матери.
– Аби? – мысленно спрашивает она, глядя поверх голов уходящих на веснушчатое лицо и копну непокорных каштановых локонов матери.
– Да, Клара.
– Как по-твоему, она передумала? Если я пойду к ней сейчас, примет она мой выбор?
– Нет, – допускаю я.
– Мы опять будем ругаться?
– Сейчас, может быть, нет, но потом будете.
– Я так и думала, – бормочет девушка устало.
Тея наблюдает за ней, ее голубые глаза сияют на солнце. Что бы о ней ни думали другие, глаза Теи обладают удивительной способностью становиться то ледяными, то теплыми в зависимости от ситуации. Прямо сейчас они выражают заботу о юной ученице.
– Я чувствую, ты не готова к счастливому воссоединению с родительницей, – понимающе говорит она.
– Может быть, у тебя есть для меня какая-нибудь срочная работа?
– Работа всегда есть, Клара. – Из складок одежды она вынимает пузырек с красной жидкостью и протягивает его Кларе. – Это кровь мальчика. Нужно сделать анализ.
Клара берет пузырек, глядя, как он сверкает на
