Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 133
гнильных отваров. Руки одного из эфилеанов покрывали синие волдыри, половина из них кровоточила гнойной слизью. Второй захлебывался пеной изо рта.
– Я сказал: не смотри, – уже грубее повторил сопровождающий.
– Их отравили! Нужно помочь.
– Смотрители делают свою работу.
Снова раздался рев. Искореженный эфилеан неистово верещал, почесывая волдыри и цепляясь трясущимися руками за смотрителя, пока тот волок его по брусчатке.
– Черный рынок заплатит за это! – рявкнул второй, пока смотритель заламывал ему руки.
– Про что они говорят? – пытливо спросила я.
Смотритель нахмурил лохматые брови и возмущенно закричал:
– Да сколько еще повторять, дикарка? Не смотри туда и не задавай вопросов.
– Но они ведь горожане!
Состояние искореженных эфилеанов ничуточки не смутило смотрителя. Его поведение вызывало не меньше вопросов, будто он видел такое каждый день.
– Арейна Шаата́… [7] – прошипел смотритель. – Слушай меня и не связывайся с мусором из подполья, чтобы подобного не произошло и с тобой.
Крики стихли, нарушители порядка скрылись с глаз с эскортом в форме, и мы продолжили путь, однако тревожное послевкусие от увиденной картины осталось где-то в подкорке.
Смотритель рассказал про базовые правила города. По закону Кампуса прибывшие сюда получали скромное жилье и небольшую сумму на первое время. Новичку давался месяц, чтобы позаботиться о своем рабочем месте.
– У нас дел невпроворот, – бурчал эфилеан. – Нужно зайти в штаб своего вида и заполнить анкеты. Далее, попав в списки, новобранец должен найти свое место – город не смог бы вырасти до таких размеров, питаясь одним энтузиазмом Дона и его желанием мира. Каждый вносит свой вклад, так что не затягивай с адаптацией.
– Когда пойдем?
Он достал часы на цепочке и недовольно выдал:
– Завтра. В штаб уже не успели. Больше пялься на прохожих, так вообще неделю провозимся!
* * *
Поднявшись на седьмой этаж жилой постройки, смотритель распахнул дверь квартиры.
– Располагайся, – по-хозяйски сказал он, заходя вместе со мной.
Все было скромно: небольшой коридор, стены пастельных тонов, кровать, кресло, шкаф, старая печь вместо плиты.
По словам смотрителя, у земных элементалиев в домах находились рассады и оранжереи. У элементалиев воздуха на окнах были установлены ветряные мельницы, которые они использовали, чтобы экономить на электричестве. Несложно предположить, что в домах элементалиев воды не было кранов.
В воздухе витал запах свежей краски, сваренной ведьмами. Я провела рукой по шершавой стене.
– Еще не отпустила хватка Бездны страха? – полюбопытствовал мой сопровождающий.
– Да. Будто это все не взаправду, и в любой момент сюда кто-то вломится и начнется резня.
– Мои прошлые эфилеаны говорили так же. Все как один. Некоторые даже падали на колени посередине комнаты и заливались слезами.
– Джелида, тебя это забавляет? – я бросила на него осуждающий взгляд.
– Нет. Но мне это кажется диким. Многие смотрители не покидают стен белого города с его основания. Мы забыли, что значит быть животными. В открытом мире есть бог – природа, в Кампусе мы отказываемся от прошлого бога и принимаем нового – Дона.
– Дон – барьер, пусть и в преклонном возрасте. Глупо называть богом обычного эфилеана.
– Местные так не считают.
Больше смотритель не придирался к моим словам. Он сообщил время завтрашней встречи и молча ушел, оставив меня знакомиться с новым жильем.
Опустившись в мягкое и скрипучее кресло, я рассматривала стены и мебель, вдыхала новые запахи. Словно животное, которое пыталось приспособиться к новому убежищу. В комнате не было свечей, вместо них – керосиновые лампы, на подоконнике стоял горшок с декоративным растением, а на окнах висели шторы из ведьминских тряпок.
«Мой новый дом», – подумала я, и легкое тепло разлилось где-то в груди. Мой новый дом. Ведь пару мгновений назад мне позволили так назвать это место.
После суетного дня я растянулась на кровати, поглаживая непривычно мягкое одеяло. Оно не пахло убитой дичью, швы ровные, ткань свежая, не потертая временем.
Я прикрыла усталые веки, однако вместо блаженной темноты меня посетил жуткий сон:
«…Влажное темное помещение, будто бункер. Здесь пахло сыростью и гнилью, но не той, что исходит от ведьм, скорее, гниль трупных остатков и кислый запах забродившей человеческой химии. Палитра зловония щипала нос. Приоткрыв глаза, я увидела зал, напоминающий лабораторные катакомбы, в центре разместилась огромная колба с водой, которая тянулась от пола до самого потолка, а в ней томилось хрупкое, худое и скукоженное тело беловолосого эфилеана с нездоровым оттенком кожи. Он, в дыхательной маске, бесформенно парил в воде, не открывая глаз, точно пребывал в глубоком сне.
Я попыталась подойти поближе и разглядеть незнакомца, но лаборатория будто растянулась, колба отдалилась, а эфилеан в ней остался неузнанным.
В тот же миг в моей голове прозвучал его голос:
– С л у ш а й…м о и…с л о в а…
Эфилеан сделал пару еле заметных телодвижений, словно пробудился ото сна, но все еще не раскрыл таинственного лика.
– С о п р о т и в л я й с я…м е р т в ы м…и…н е…в и н и…с е н с о р а…с…м е т к о й…к о т о р о г о…п р о к л я н е т…в е д ь м а…»
* * *
Утро началось с жуткой головной боли и мыслей о сне. Однако времени на размышления не оставалось: настенные часы почти пробили полдень! Спешно собравшись, я выбежала на улицу. Предвкушение адаптации было тревожным, но желанным. Солнце и уличная повседневная суета безмолвно поприветствовали своего нового жителя – меня!
Когда я встретила свой щетинистый и извечно недовольный эскорт в форме, мы поспешили закончить бумажные дела и, пролетев огромную башню смотрителей, оказались у штаба элементалиев.
Внутри штаб походил на муравейник. На проходном пункте смотритель достал из кармана голубых брюк деревянную тонкую дощечку размером в пол-ладони с выбитым номером и какой-то надписью. Блондинка на посту подняла на нас сонные глаза и махнула рукой, разрешая пройти.
Мы поднимались по лестнице, проходя административные отделения. Работа кипела в каждом углу.
– Каждый этаж отвечает за свою часть, – пояснил смотритель, – мы прошли главный отдел продовольствия, учебный комитет, отчетный пост посыльных элементалиев.
Вскоре мы добрались до восьмого этажа – отделение переписи населения, и, пожалуй, это был самый переполненный и «сумасшедший» этаж. Подобную картину я видела разве что в человеческих черно-белых фильмах: эфилеаны, как и люди, метались в разные стороны, суетились, носили огромные кипы документов и свертков, повсюду валялись бумаги, из разных углов доносились звуки печатных машинок.
– У меня закончился воск для штампа! – раздалось из рабочей суеты. – Принесите еще четыре куска!
– В печатной машинке провалилась «И», я не могу закончить
Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 133
