перемахнуло четверо мужчин в белоснежном камуфляже, сливающемся с высоченными сугробами. Один остался стоять на углу, откуда хорошо просматривались и домик охраны, и парадный вход, и ворота подземного гаража, а трое очень аккуратно стали бродить по периметру, как по команде отворачиваясь от камер, будто прекрасно знали их расположение. Было видно, как они поочерёдно заглядывали в комнаты, светили фонариками и делали фотографии на телефон, а потом преспокойно покинули территорию тем же путём. На всё про всё им потребовалось пять минут, чтобы заснять внутреннее расположение комнат. Пять минут, и план дома на их карте памяти…
– Какого хуя! Даже я не знаю, где твои камеры, хотя приобрёл пару седых волос, строя этот дом, а они ж бродят, будто всю жизнь здесь прожили, – взревел Горозия и стал быстро печатать сообщение в телефоне, а через мгновение хлопнула входная дверь, и в кабинет вбежал начальник безопасности Горы, Юра Морозов. – Ты смотрел наши камеры?
– Да, шеф, – Юра быстро сориентировался, оценил бордовую от гнева морду Акишева и вытянулся в струну, чтобы нечаянно не огрести. – Всё чисто, ничего подозрительного.
– А у нас сюрприз, – Рус передал планшет коллеге.
– Значит так! – меня просто душило и выворачивало от всего происходящего.
Я не знал, в какую сторону мне смотреть: то ли это очередные проделки конкурентов, которым я перешёл дорогу, то ли это последствия проявленного интереса Акишева в посёлке «Ладья». И что-то мне подсказывало, что это последнее…
– Вы сейчас объединяетесь и творите чудеса, парни, потому что именно за это вам и платят. Все узлы коммуникаций должны быть защищены и находиться на охраняемой, контролируемой территорией. Сигнализация, датчики движения, смены температуры… Да что я вам это рассказываю? Это ваша работа!
– Ясно, Вадим Дмитриевич.
– У вас есть два дня, и если, не дай Бог, завтра меня что-то побеспокоит, я вас на дыбе подвешу прямо над въездом в посёлок!
– Есть на дыбу, – прошептал Акишев и первым вышел из кабинета.
– Свободен, – Гора тоже кивнул Морозову, ожидая, пока дверь за ними захлопнется. Горозия тоже имел право на гнев, ведь охранные системы наших домов были идентичны, потому что собирались Морозовым и Акишевым по единому принципу. – Рассказывай.
– Что?
– А то, что у тебя на лице написано, что есть чем поделиться.
Я протянул друзьям результат анализов, выслушал ожидаемое присвистывание, а потом поделился и догадкой про Иванецкого, и про то, что Акишев по моей наводке сунулся в это осиное гнездо посёлка «Ладья».
– Думаешь, то, что вы сунулись с вопросами, и спровоцировало ночной визит? – Гора прошёлся пятерней по взъерошенной гриве и опустил взгляд в пол.
– Я посмотрю, что можно узнать, – Каратик потирал подбородок, наблюдая, как, не дожидаясь рассвета, со двора вывозят снег, явно мешающий обзору территории. – Скажите, братья, а это бич русского человека, да? Мы не шевелимся, пока петух в попку не жахнет?
– Терпеть не могу петухов, – Гора тоже встал с дивана, накинул спортивную куртку. – Так, я скажу Морозову, чтобы помог Рустаму. Две головы всегда хорошо, а ты, если что, звони. Может, в город уедешь?
– Нет. Я никогда не убегаю от трудностей.
– Тогда и нам свисти, друг, – Каратик хлопнул меня по плечу и вышел следом за Горой. – Вместе побежим навстречу твоим неприятностям…
Когда друзья ушли, я осталась снова один. Наблюдал за тем, как Акишев пригнал ещё смену охраны, а собак спустили на свободный выгул. Всё правильно… Всё правильно…
Выключил свет и пошёл на второй этаж. Толкнул дверь спальни, вступая в полную темноту. Крошка выключила ночник и уже спала… на моей кровати! Она лежала поверх одеяла, свернувшись в клубок, и обнимала себя руками.
Мог ли я уйти в любую другую из десяти свободных комнат?
Мог.
Мог ли я разбудить её и отправить к себе?
Мог.
Сделал ли так?
Нет…
Вместо этого я достал из шкафа ещё два одеяла, накрыл свою гостью и рухнул на кровать. Её красивое кукольное лицо освещал сребристый свет луны из окна, веки подрагивали, носик то и дело морщился, будто она сердилась в своем сне.
Леся… Она вспомнила? Интересно, а что ещё она вспомнила?
Это были последние мысли, перед тем как я забылся глубоким сном.
Не слышал шорохов. Не беспокоился, что позволил себе заснуть с абсолютно незнакомым человеком. И мне было спокойно…
… Мяу… Мяу…
Этот противный звук застрял где-то в ушах. Как назойливая муха, свербело где-то внутри, разрушая магическую тишину тревожного сна. Распахнул глаза и замер…
Крошка сидела в дальнем углу комнаты и играла с рыжим котёнком длинным шнурком своих штанов.
При дневном свете она казалась ещё меньше… Девочкой-подростком, которой подарили долгожданный шерстяной комок счастья.
– Леся, – тихо прошептал я. – Леся…
Но девчонка даже бровью не повела, а вздрогнула, лишь когда я приподнялся на кровати…
Глава 15
Крошка дёрнулась и прижалась к стене, а на лице её застыла печать испуга.
– Ты давно тут сидишь? – признаться, я ожидал, что она мне ответит, но вместо этого она лишь кивнула, шумно сглотнув слюну, будто та комом в горле застряла.
Ох… Эти огромные голубые глаза… На её милом личике они казались просто горными озёрами, в которых таилась глубь, тайна и жуткий страх. Наверное, я придурок, ведь даже если она ничего не помнит, то проснуться в тёмной бане незнакомого дома – то ещё незабываемое ощущение. А я от неё жду радости, что ли? Стоп… Имя-то она вспомнила, вот только не обернулась на него…
– Почему ты не пошла вниз?
Девчонка снова пожала плечами и опустила голову к котёнку, когда я поднялся с кровати. Странная… Оливье из парадоксов, ей Богу! Сидит у кровати незнакомца, но так натурально смущается при виде оголённого торса. Краснеет, как помидор, но ищет защиты… Лучше бы в себе разобрался, придурок… Сам-то?
– В доме ты можешь быть абсолютно спокойна, кроме Клары, Герберта и начальника службы безопасности, с которым я тебя познакомлю, никто не войдёт. Кстати, этот ржавый усач нужду куда справляет?
Бинго! Девчонка улыбнулась и махнула в сторону коридора.
– Понятно… Скажу Кларе, чтобы все ковры в химчистку отправила.
– Нет-нет! – она встала на ноги, быстро подбежала и взяла меня за руку. Тянула с каким-то неожиданным упорством и остановилась только возле кошачьего лотка. – Вот.
Она не говорила, не хрипела и не шептала… Звуки, которые она издавала, больше походили на шелест листвы в весенней роще.
– Я понял. Могла бы просто сказать, а не тащить меня к нужнику, – аккуратно вынул руку из её стальной хватки
