доме было уютно, а бабушка и дедушка поддерживали меня и были милы, но я не чувствовала себя здесь как дома. Это напоминало мне о том, что было потеряно, и предвещало грядущие разочарования. Затем мы переехали в наш новый дом, но разочарования не прекращались, и именно тогда все это «дерьмо» по-настоящему обрушилось на нас в виде зависимости Стивена.
Я скучала по своему дому.
Я использовала свой ключ, чтобы открыть дверь дома, и меня окутал знакомый аромат. Это был запах кедра, тёплых одеял и папиного одеколона, и я закрыла глаза, глубоко вдыхая. Это было удивительно успокаивающее чувство, заставившее меня на мгновение поверить, что всё будет хорошо.
Я сразу же направилась в комнату Стивена, надеясь, что он всё ещё там, хотя эта надежда и казалась мне невероятной. Мои быстрые шаги эхом отдавались в пустом доме, и они совпадали с биением моего сердца, которое учащалось по мере приближения к его комнате.
Я распахнула дверь и вошла в комнату Стивена. Она была пуста, как только возможно. Его старая мебель явно не использовалась с тех пор, как мы покинули этот дом. На всякий случай я проверила другие комнаты, включая свою, но все они были пусты. Я недолго задержалась в своей комнате, зная, что это вызовет у меня горько-сладкие воспоминания, к которым я не была готова в этот момент.
Следующей моей остановкой была комната развлечений Стивена внизу, но результат был тот же, и моя надежда обратилась в ничто. Я почти физически ощущала его присутствие, и это лишь усиливало мою боль. Я подошла к бильярдному столу и схватила шар-восьмерку, охваченная внезапным желанием запустить им во что-нибудь бьющееся, предпочтительно в бутылки с алкоголем Стивена, которые стояли нетронутыми на полках с напитками. Я крепко сжала шар в пальцах, мое дыхание участилось. Стивена нигде не было, и при таких темпах он мог исчезнуть навсегда.
Блядь.
Я бросилась на красный кожаный диван и подбросила мяч в воздух, стараясь дышать ровно. Напряжение нарастало, и я ударила кулаком по дивану, желая, чтобы он был не таким мягким, а гораздо более твёрдым, чтобы я почувствовала боль.
— Я серьёзно убью тебя, когда увижу, идиот, — сказала я хриплым голосом.
В моём сознании сформировался чёткий образ: Стивен был где-то на пути к новой дозе или в опасности, со сломанным носом и потерявший контроль над собой. Это рисовало только более ужасные сценарии, разрушая то немногое, что я могла контролировать.
Кто-то мог убить его. Полиция могла арестовать его. Его могли избить. Он мог лежать в луже собственной блевотины или крови. У него могла быть передозировка. Возможно, он уже был мёртв.
Мне нужно было двигаться.
Швырнув мяч в стену я выбежала из комнаты, чувствуя, как у меня перехватывает горло. Я прошла на кухню и достала из холодильника большую бутылку воды. Не утруждая себя поиском стакана, я просто откупорила бутылку и сделала глоток прямо из неё. Прохладный напиток обжёг моё горло, принеся небольшое облегчение. Как только я поставила бутылку на стол, входная дверь открылась, возвещая о возвращении моего отца. Через пару секунд он вошёл в кухню и, увидев меня, остановился, его глаза расширились от удивления.
— Мели? Что ты здесь делаешь? — Спросил он.
Я внимательно изучала его лицо, которое казалось свежим, как утренняя роса. С горечью я отметила, что развод не отразился на нём так сильно, как на маме. У него не было новых морщин и постоянных мешков под глазами. Нет, он был свободен делать всё, что пожелает, оставив всю ответственность на неё.
Я криво улыбнулась ему.
— Никаких «привет»? Никаких «как дела, я скучал по тебе»? Если я правильно помню, это всё ещё и мой дом тоже.
Он подошел ко мне и нежно поцеловал в лоб.
— Конечно. Привет, как дела? Я так рад видеть тебя, ведь ты нечасто здесь бываешь.
— И как тебе это известно? Ты, кажется, проводишь большую часть времени в своей фирме.
Он со вздохом достал из холодильника бутылку пива.
— Ты права. В последнее время я был очень занят. Как поживает твоя мама? — Она живет как королева в нашем новом особняке, который стоит несколько миллионов долларов. Я закатила глаза и поставила бутылку с водой обратно в холодильник.
— Как ты думаешь, пап, как она? Она делает все возможное для своей работы и детей сама по себе.
— Верно, — повторил он. — Мели, ты же знаешь, что так было к лучшему. Мы с тобой почти не говорили о твоей матери и нашем разводе, но правда в том, что мы больше не могли так жить. — Я села за кухонный столик.
— Вы даже не попытались.
Он сел напротив меня.
— Это несправедливо, — сказал он. — Мы долго боролись, пока не стало невыносимо. Мы пытались спасти наш брак ради тебя и Стивена, но, в конце концов, нам пришлось сделать то, что мы должны были сделать, чтобы сохранить здравый смысл. Чтобы сохранить твое и Стивена душевное равновесие.
Я сжала руки в кулаки на столе.
— Это неправда. Вы даже не подумали о Стивене или обо мне.
Он вздохнул и снял очки, чтобы потереть переносицу.
— Однажды ты поймёшь…
— Что я пойму? Что ты живёшь своей идеальной жизнью, пока мы сражаемся друг с другом? Ты хоть представляешь, как трудно иметь дело со Стивеном? С каждым днём становится всё хуже. К тому же, он куда-то уехал и не появлялся дома уже несколько дней.
Он нахмурился и надел очки обратно.
— Стивен снова сбежал?
Я фыркнула.
— Сюрприз, сюрприз! В конце концов, Земля круглая. Я думала, что он может быть здесь, но его нет.
— Зачем ему приходить сюда? Ты же знаешь, что в последнее время мы не ладили.
Не ладили? Это было бы преуменьшением века. Я уже сбилась со счёта, сколько раз они прекращали общение друг с другом. Отец считал Стивена преступником, который в конечном итоге окажется на улице или в тюрьме, если не возьмётся за ум и не поступит в колледж, и они никогда не могли найти общий язык.
— В самом деле? Ты мне это говоришь? Интересно, чья это вина? — Произнесла я, не в силах сдержать своё возмущение.
— Мели… — начал отец, но я прервала его, резко встав и хлопнув ладонями по столу. Мне нужно было уйти, потому что, если так пойдёт и дальше, я могла бы получить сердечный приступ от сдерживаемого гнева.
— Нет, папа. Только не говори мне, что ты не можешь понять его или достучаться до
