Ознакомительная версия. Доступно 5 страниц из 22
имеешь
бледный вид…
И снова ввечеру душа болит:
хоть жизнь не древнегреческая драма,
но повергает в трепет телеграмма,
которая несет нам сообщение
о том, что проредел наш круг общения…
Пусть нам такое даже не примнится.
Ирина знала:
мать ее в больнице,
ее готовят к сложной операции.
И пребывала эти дни в прострации:
ночами снился тусклый облик мамин…
Она последний приняла экзамен.
Уже и вещи собрала в дорогу.
Звонок!
Ее отбросило к порогу:
ведь стала и пугливою и мнительной…
Но текст прочла
вполне успокоительный:
назначен день…
Они ее дождутся…
И силилась – напрасно – улыбнуться:
ведь мать жива!
И только в этом дело!
В Москве с Ириной жить не захотела,
верней, я не открою тут Америки,
дышать асфальтом
в чахлом пыльном скверике
ей запретили после двух инфарктов.
Печальных мне не перечислить фактов:
все вынесла б здоровая натура,
когда бы не известие с Амура…
Но становилось ей намного лучше
в своем саду, в его зеленой гуще.
Звучала группа “Маттиа базар”.
Смотрел картинки в книжке Елизар.
Ирина, приходя в себя с трудом,
с любовью вспоминала отчий дом —
с фундаментом из камня “дикаря”…
Мы умилимся тут, пожалуй, зря:
ведь в юности был этот дом – помеха.
“Уехать бы!” – все повторяло эхо.
Что делать, если в череде времен
не всякий
с в о е в р е м е н н о умен?
Тут часто ни просвета,
ни зазора…
8.
Перед отъездом забежала Лора.
Она любила “утрясать дела”:
“Ты знаешь,
я в издательстве была.
Там новый завредакцией.
Мой друг!
Такой пройдоха вправду стоит двух,
но прикипел душой к литературе.
Боюсь,
благодаря номенклатуре…
Журнальная мне пригодилась вырезка:
тебя он помнит.
Книга – в плане выпуска!”
Закатная полоска в окнах рдела.
“А знаешь, Лора, книга устарела.
В литературе измененья быстры.
Нахлынули волной метафористы:
стройна,
как ископаемая амфора,
иная многослойная метафора!
И возродилась, исподволь, поэма:
глубокая, волнующая тема!
Отрадное умов и чувств брожение —
Тут многое достойно уважения”.
“Да ты всегда во всем
хватаешь лишку!”
“Зачем же издавать плохую книжку?!
Я и сама устала быть упрямой,
но мне не стать
литературной дамой!”
А Лора льстила, зазывала, льнула…
Но и она потом рукой махнула:
“На голове твоей точить колун бы —
кто сходит вниз
с журнальной Джомолунгмы?!”
И отступила, чувствуя подспудно:
жизнь – не театр,
а все-таки абсурдна!
Вот истина совсем не прописная:
И ВЫРОСЛИ ОНИ, ВОЙНЫ НЕ ЗНАЯ,
НО ИХ ОТЦЫ ДОШЛИ ДО СТЕН БЕРЛИНА…
Мне интересна и близка Ирина,
как человек, над суетой поднявшийся.
Ее нельзя считать
н е с о с т о я в ш е й с я!
И все же рано приучать к почету.
Особенно – по гамбургскому счету.
9.
Акация
в расцвете лет и сил,
тут объявиться кто тебя просил?!
Взглянула —
и расширились зрачки:
огромные шершавые стручки
под ветром грохотали
хуже жести…
Кто разрешил расти на этом месте?!
Что, голову задрав, ты возомнила?
Едва могилу не разворотила…
Немилая, печальная картина:
на кладбище пришла моя Ирина,
чтоб мать с отцом похоронили рядом.
И съежилась акация под взглядом —
она в могильный холм ушла корнями.
Ее срубить прособирался днями
подпитый и старательный не очень
сомнительный кладбищенский рабочий.
А расстарайся раньше на денек,
могильщики бы вырыли пенек,
когда…
Но говорить об этом больно.
Неужто и намека не довольно?
Не миновать кладбищенской конторы.
Какие тут циничные поборы!
Осмелились и здесь поднатореть!
Дешевле – жить. Дороже – умереть!
Но тут не место для моих риторик.
Я ограничусь вздохом:
“Бедный Йорик…”
Нет ничего непредставимей были…
Акацию корявую срубили.
Девятый день,
потом сороковины
прошли в тумане тяжком для Ирины:
далекая родня навеселе,
десятая вода на киселе,
и все шумят и дышат перегаром.
А ей неловко перед Елизаром.
Он детским сердцем чувствовал беду,
но бабушку подолгу ждал в саду —
он не постиг, не осознал удара!
О сохрани, Всевышний, Елизара!
И молча – как во сне благом – кричу:
о не задуй горящую свечу!..
ВЕДЬ ОН – ЛЮБВИ И СВЕТА ВОПЛОЩЕНИЕ:
НА НЕМ ЗАМКНУЛСЯ
ВЕЧНЫЙ КРУГ ОБЩЕНИЯ.
Май 1983 года
Январь 1986 года
Послесловие
«ЛЮБОВЬ НЕ ОБМЕНЯЕШЬ НА РУБЛИ…»
«Действие эпистолярной драмы в стихах «Русская жена английского джентльмена» писателя и поэта Лидии Григорьевой происходит в переходный период России от социалистических идеалов к идеалам демократическим, что отражается на каждом думающем жителе страны. Героиня пьесы, талантливый автор, заведующая литературной частью модного театра, находит для себя выход в пути к Богу. И на этом пути встречает будущего мужа, священника англиканской церкви, что повлекло за собой переезд на постоянное жительство в Англию. О подробностях этого сложнейшего процесса, который называют для простоты «эмиграцией» или «интеграцией», хотя одним словом сути этого процесса – перестройки души, менталитета, элементарных привычек быта – никак не передать, автор рассказывает в прозрачных стихотворных монологах. Вернее даже в письмах героев. Уникальное произведение,
Ознакомительная версия. Доступно 5 страниц из 22
