окно щедрым потоком лились солнечные лучи и, отражаясь от настольного стекла, играли на потолке веселыми зайчиками. Выстроились в ряд куклы: заводная плюшевая собачка, надувной петух, кошка… Под столом разместился гараж автомашин самых различных марок. А рядом стоял любимец маленьких посетителей — большой конь с белой гривой и роскошным хвостом. На столе — аккуратными стопками лежали книжки и игры. За перегородкой были видны кроватки, покрытые белоснежными простынями.
Валентина Владимировна направилась к выходу. Но тут дверь распахнулась, и в комнату вошел милиционер, держа за руки заплаканных девочку и мальчика лет пяти.
— Привел вам гостей, — весело проговорил он. — На вокзале встретил. Принимайте!
— Очень хорошо, — сказала Валентина Владимировна, снимая пальто. — Давайте знакомиться. Меня зовут тетя Валя. А вас?
Паша даже не слышал вопроса. Глаза его перебегали с одной игрушки на другую. Зато беленькая большеглазая Таня держалась спокойно, солидно.
— Я — Таня, — заявила она. — А это Паша. Он еще маленький. Ему четыре года.
— А тебе сколько? — с улыбкой спросила Валентина Владимировна.
— Мне уже пять.
— О, да ты совсем большая! Где же вы живете?
— Там…
И Таня неопределенно махнула рукой.
Валентине Владимировне такой ответ приходилось слышать не впервые. На этот случай у нее выработалась система вопросов, помогающая хотя бы приблизительно узнать место, где живет ребенок.
— Вы пришли или приехали?
— Приехали.
— На чем? На трамвае?
— Мы приехали по воде.
«Значит, на катере или на пароходе», — думает Валентина Владимировна.
— А когда ехали, вы спали?
— Нет.
Картина прояснилась. Дети, очевидно, приехали на катере с мыса Чуркин.
— Ну, Танюша, иди с Пашей поиграй. Видишь, он уже на лошадке катается.
Валентина Владимировна сняла телефонную трубку.
— Дежурный по Первомайскому райотделу милиции слушает.
— Здравствуйте, Гомон говорит. У меня здесь заблудившиеся дети — Таня пяти и Паша четырех лет. Живут, вероятно, в вашем районе. Фамилий своих не знают. Если обратятся родители — присылайте сюда.
Когда матери в слезах прибежали в детскую комнату, Таня и Паша так были увлечены игрой, что даже не обратили на них внимания.
Матери горячо благодарили за заботу о их детях.
А Таня, неохотно прощаясь, сказала:
— Тетя Валя, можно — мы к вам еще придем?
— Приходите, — с улыбкой отвечала Валентина Владимировна, — только вместе с мамами.
Таких заблудившихся ребятишек нередко приводят в детскую комнату Фрунзенского райотдела милиции, где работают инспектор В. В. Гомон и помощник инспектора Анисия Георгиевна Батурина.
Сколько детей — столько и характеров. К каждому ребенку нужно найти подход, уметь говорить с ним так, чтобы он понял тебя, а ты — его. И пока не появятся родители, дети чувствуют здесь то же тепло, ту же материнскую ласку.
Но есть у работников детской комнаты и другие, более сложные, чем розыск родителей заблудившихся детей, дела. Вот привели тринадцатилетнего Витю. Русый, кареглазый, живой и любознательный, он испытывает непреодолимое влечение к путешествиям. Детское живое воображение переносит его из теплой тихой квартиры во льды Антарктики, в тропические дебри, в пески африканских пустынь.
Чтобы повидать свет, Витя даже пытался устроиться юнгой на пароход. Но здесь его из-за малого возраста постигла неудача. Витя же считал, что он достаточно взрослый, чтобы быть путешественником. Неудача на море не обескуражила его, и он решил начать исследование с суши. Трижды возвращали его из Уссурийска. Вместо уссурийской тайги он каждый раз оказывался в детской комнате. Здесь Анисия Георгиевна подолгу беседовала с ним. И, наконец, Витя понял, что для того, чтобы стать путешественником, нужно учиться, быть образованным человеком.
Есть среди ребят-«путешественников» чистые романтики. Но встречаются и такие, которые отправляются в дальние поездки, как только начинается учебный год. Работа с этой категорией любителей путешествий очень трудна. Нужны совместные со школой усилия, чтобы привить ребенку любовь к знаниям, к труду.
Работники детской комнаты не без основания полагают, что легче повлиять на ребенка тогда, когда плохие привычки лишь начинают появляться, когда плохое поведение — лишь результат подражания дурному примеру. Но ведь детей в районе очень много. Попробуй узнать наклонности каждого! Вдвоем с таким делом справиться просто невозможно. Вот почему Гомон и Батурина часто бывают в школах, присутствуют на заседаниях родительских комитетов, обращаются к учителям и родителям с просьбой сообщать о семьях, где плохо воспитывают детей. Со взрослыми из таких семей они беседуют, вызывают на заседания недавно созданного при детской комнате совета общественности и даже на заседания специальной комиссии при райисполкоме.
Саше Р. ничего не стоило сорвать урок, нагрубить учителю, устроить драку в классе. Способный мальчик, он не успевал по всем предметам. Мать не могла справиться с Сашей, а отец махнул на него рукой и даже перестал являться в школу на вызовы классного руководителя и директора. Не пришел он и на заседание профсоюзного комитета, в который обратился педагогический совет школы.
Тогда работники детской комнаты пригласили его вместе с Сашей на комиссию при райисполкоме. Когда отец и сын вошли в комнату, все члены комиссии были в сборе. Тут были представители райисполкома, райкома партии, райкома комсомола, райотдела милиции, районный прокурор, представители общественности.
Сначала поговорили с Сашей. Он обещал исправиться, взяться за учебу и перестать хулиганить.
Потом взялись за отца. С первых же слов он заявил:
— Пусть делает, что хочет. Мне все надоело. Нервы не выдерживают.
И он раздраженно махнул рукой.
— Поэтому единственным средством воспитания вы и решили сделать ремень?
— Что ж мне его конфетами кормить?
— Кормить сына конфетами мы вас не заставляем. А вот поговорить с ним, убедить — это необходимо.
— Говорил, убеждал. Не помогает.
— Значит, мало говорили. Вместо того чтобы бить мальчика, нужно помогать ему в занятиях, чаще бывать в школе.
Серьезный разговор подействовал не только на сына, но и на отца. Он стал больше заниматься Сашей, и теперь учителя говорят, что Саша стал неузнаваем.
Сашу сумели вовремя заметить, помочь ему. Но иногда бывает иначе.
В семье тринадцатилетнего Коли Н. нет отца, а мать и тетка сами не отличаются хорошим поведением. Это не могло не отразиться на впечатлительном мальчике. Он бросил школу, стал хулиганить, воровать. И все это на глазах матери, молчаливое невмешательство которой Коля воспринимал как поощрение. Он стал частым посетителем милиции, куда его приводили за кражи. Старания работников милиции сводились на нет обстановкой в семье. Ребенка необходимо было изолировать, и его направили в детскую воспитательную колонию.
Однако мальчик, привыкший к «вольной» уличной жизни, не захотел смириться с распорядком, выполнение которого в колонии обязательно. Вскоре он сбежал и, появившись дома, с головой окунулся в прежнюю жизнь. Оставить Колю дома — значило окончательно погубить его. Решено было направить его снова в колонию. Работники
