Поняла… Не надо так со мной. Я не хочу дружить с твоей любовницей. Это унизительно, Марк. Неужели ты не понимаешь?
— Я жду твои кексики, Оля, — Марк не покупается на мои слезы, — правда, теперь они станут не совсем твоими, но это твой выбор.
Гудки и я прижимаю телефон к груди.
— Оля, — подает опечаленный голос Фаина за дверью, — я же тебе не враг. Оля… Послушай меня…
Она делает паузу и ждет, когда я отвечу.
Я встаю, поправляю волосы и открываю дверь. Мрачно смотрю в большие красивые глаза Фаины. У нее длинные густые ресницы.
Ловлю себя на мысли, что с удовольствием повыдергивала эти ресницы одну за другой стальным раскаленным пинцетом.
— Что?
— Мы должны объединиться, Оля, — Фаина слабо улыбается. — Я понимаю, что тебе вся эта ситуация неприятна. Ты ревнуешь, тебе больно… и тебе бы зализать раны, а мне… мне тоже хочется немного иного. Я тоже не хочу, чтобы Марк воспитывал или наказывал тебя. Я тоже хочу, чтобы ты была просто бывшей, с которой он видится редко и только на семейных праздниках.
Сжимаю телефон.
— Я хочу, чтобы он был только моим. Я не хочу делиться нашими отношениями с бывшей женой. И тебе это тоже выгодно, ведь так?
Я молчу. Меня начинает трясти от гнева.
— Делай все, как приказывает Марк, — Фаина касается моей руки. — И давай работать в команде.
Глава 24. Я же не дура
— Мама и папа разводятся, — говорит Яна, печально глядя в объектив, — эта новость для меня оказалась тяжелой, но… — она с натугой улыбается, — у нас был серьезный семейный разговор, на котором мы все, конечно, поплакали, — шмыгает и прижимает платок левому глазу, — да, разговор был сложный… нам пришлось быть очень честными, открытыми…
Я ставлю видео на паузу.
Ложь.
Ни одного слова правды в видео-обращении Яны к своим подписчикам.
— Ну, в принципе, — говорит Лена и похрустывает стеблем сельдерея, — Янка неплохо так справилась. Вышло грустно, но… очень трезво… — вздыхает, — с позиции взрослого ребенка.
— Спасибо, — бурчит Яна, свернувшись калачиком на диване, — но это все равно будет бомба… она все взорвет к чертям…
Лена сосредоточенно хрустит сельдереем, а затем заявляет:
— Это будет топ всех твоих роликов. Люди любят такие видео. Любят обсасывать чужие разводы.
— Но мой аккаунт не разводах, Лена! — Яна взвизгивает и садится. — Мой контент о счастливой большой семьи, и теперь этот ролик, — она вскидывает руку в сторону телефона, который молча сжимаю, — будет прощальным! Будет последним! Ты не понимаешь, что ли?!
Закрываю глаза и медленно выдыхаю.
Не успела я прийти в себя после Фаины, которую спровадила час назад с готовыми кексами, как мои дочери приехали и решили устроить мне грандиозный скандал.
— Можно было контент раскрутить на разводе мамы и папы, — Яна вскакивает на ноги. — Да, и это гарантировало кучу просмотров, ведь сейчас в интернете все кругом разводятся, изменяют и страдают, но это не мой случай! Папа четко дал понять, что это будет последний ролик!
— Ну и правильно, — Лена усмехается и опять откусывает от стебля сельдерея внушительный кусок. Бубнит через громкий сочный хруст. — Мне тоже не нравилось, что ты везде с камерой лезешь, когда мы вместе собирались. В последнее время ты же никому покоя не давала!
— Да пошла ты!
— Сама пошла, — Лена смеется.
— Хватит, девочки, — шепчу я. — И, Лен, — поднимаю взгляд, — тебе будто все равно, что мы с отцом разводимся. Знаешь, я даже удивлена твоему хладнокровию.
— Мои слезы тебе как-нибудь помогут? — Лена садится напротив в глубокое кресло, на которое накинуть яркий желтый плед. Помахивает стеблем сельдерея, вглядываясь в мои глаза, — да ты и сама не плачешь.
— Наверное, уже поплакала, — Яна возвращается на диван и зло смотрит на Лену, — и опять я разгребала их скандал. Это я была с ними, когда они весь этот кошмар устроили! Не ты! Ты у нас была в Испании!
— Я не отдыхала, если что.
Лене двадцать два. В этом году хочет поступить в магистратуру, и пару недель назад Марк отправил ее в Мадрид, чтобы она прошвырнулась по местным университетам, лично побеседовала с ректорами, преподавателями, студентами и узнала, как обстоят дела с арендой квартир.
Он не хочет, чтобы доча жила в общежитии.
Пару часов назад вернулась из солнечной Испании, и водитель Марка сразу отвез ее ко мне, а потом после нашей встречи заберет домой.
Домой к папе, Диме и Фаине, которая горячо желает занять мое место. Место жены и хозяйки нашего дома.
— Лен, ты не останешься со мной? — всматриваюсь в лицо дочери. На загорелых щеках появились веснушки.
Вопрос глупый.
Она не останется, ведь не я оплачу ей учебу. Не я сниму квартиру в Испании, о которой она мечтает с четырнадцати лет, и не я буду отправлять ей деньги каждый месяц на жизнь в Мадриде, который считается одним из самых дорогих городов.
— Я должна вернутся домой, мам, — она хмурится. — Папа ждет меня и я не пойду против него. И главное, какой в этом смысл?
— Быть на моей стороне? — неуверенно спрашиваю я. — Показать отцу, что так нельзя поступать… Лен, он мне изменял, и дома тебя ждет его шлюха.
— Па, кстати, не хотел развода, — Яна скрещивает руки на груди. — Предлагал маме подумать и пороть горячку, но это же, — повышает голос до осуждающих ноток, — мама!
— Ясно, — Лена откидывается назад и хмурится на меня, — а я от отца не побегу, мам, и я, знаешь, не удивлена, что у него появилась другая.
Я возмущенно задерживаю дыхание.
— Ты же его достала, мам, — Лена громко цыкает. — Хочешь сказать, что нет? Я все ждала, когда рванет, и вот рвануло. Да, поэтому я не удивлена, но я прекрасно понимаю, что сейчас не стоит папу злить, и я не буду этого делать. Я же не дура.
Глава 25. Стервятницы
