нерушимая. Судя по тому, что на двери и кодовом замке не было ни единой царапины, установили их совсем недавно. Панелей было по меньшей мере три. Нужно просканировать отпечатки пальцев и ввести пароль. Через эту дверь пройти было невозможно. Если бездумно попытаться ее открыть, Ёнчжину может прийти оповещение. Хваён досконально изучила стену хранилища. Требуется всего лишь маленькая брешь, чтобы пролез плюшевый медведь.
И тут на девушку снизошло озарение. В задней стене под крышей показался вентиляционный люк диаметром с ладонь взрослого человека. Хваён прикрепила к спине мишки бельевую прищепку и подобрала валявшийся на земле корпус сломанного кондиционера. Встав на него, девушка подняла медведя вверх – игрушечные лапы коснулись вентиляции.
– Видишь маленький проход? Залезь туда и открой дверь изнутри.
– Ты хочешь, чтобы я пробрался внутрь?
Тоха открыл вентиляционный люк и посмотрел вниз. Руки Хваён, поддерживающие его за задние лапы, дрожали от онемения. Вслед за ними затрясся и сам Тоха. Войти-то он может, но уж очень высоко. Да и в качестве лестницы использовать нечего.
– Не могу! – прокричал он с большой высоты.
Вот только Хваён было все равно.
– Ты высоты боишься?
– Нет, не боюсь, но тут правда очень высоко. Что, если я упаду и умру?
– Плюшевые мишки разве могут умереть? Даже ломать тебе нечего – как удобно. Давай быстрее, у меня уже руки болят.
Девушка подпрыгнула и забросила Тоха в глубь вентиляции, а сама рухнула с кондиционера на землю. Она поцарапала колено, но рана оказалась неглубокой. Так что Хваён встала возле железной двери с кодовым замком и прокричала Тоха:
– Чем ты там занят?! Быстрее открывай! Тебе же только кнопку нажать надо.
Ненадолго воцарилась тишина. «Что такое? Что-то пошло не так? А если внутри тоже замок? Вдруг дверь не откроется и он там застрянет? И это я его туда отправила», – за несколько коротких мгновений в голове Хваён пронеслось с десяток негативных сценариев.
– Эй, мишка! Ты там в порядке? Почему молчишь?!
Она прислонила ухо к двери. Внутри кто-то едва слышно копошился. «Живой». Хваён, конечно, понимала, что плюшевый медведь умереть не может, но все равно почувствовала облегчение. Второй раз за день наблюдать за чьей-то ужасной смертью ей совершенно не хотелось. Однако изнутри до сих пор не было ответа. Девушка уже начала нервничать, когда замок вдруг клакнул, а вслед за звуковым сигналом отворилась дверь. Хваён просунула руку в щель и распахнула ее. На вершине ярко-желтой денежной пирамиды с растерянным видом стоял Тоха.
– Ты меня слишком торопишь. Я со своим ростом не мог дотянуться до кодового замка, пришлось подъём себе сооружать.
Вот оно что! Денежная лестница доставала ровно до приборной панели, как он и сказал. Ее вид почему-то вызвал умиление и радость, отчего Хваён крепко сжала Тоха в своих объятиях. Она смогла проникнуть в хранилище Ёнчжина, который постоянно ее изводил, напакостила ему и теперь может достичь поставленной цели. Осознав это, девушка почувствовала сильный трепет и воодушевление. Позади выворачивающегося из объятий – мол, ему нечем дышать – Тоха виднелось множество накрытых водонепроницаемой тканью ящиков.
– Ого, да сколько же их тут?
Такое количество денег Хваён за всю жизнь вплоть до самой смерти бы ни разу в руках не подержала. Поразившись тому, что сумма оказалась гораздо больше, чем она могла себе вообразить, девушка отбросила Тоха в сторону, подбежала к ящикам и сдернула ткань. Из-под сорванной упаковки выглянули стопки желтых купюр. Не зеленых, а желтых. Хваён неосознанно начала считать коробки, но тут же перестала. Это не имело смысла: их слишком много.
Восторг от значительной суммы налички длился недолго: внезапно по спине Хваён пробежали мурашки. Это ведь деньги Ёнчжина. Которые он заработал незаконно. Можно ли заработать столько денег, получая жалкие гроши от беспризорников, совершая мелкие грабежи и все в таком духе? А склад почти полностью заставлен коробками. Здесь по меньшей мере несколько миллиардов вон. Глядя на эту фантастическую гору денег, Хваён вспомнила, что Ёнчжин ее продал. Здесь наверняка лежат деньги того типа, что пришел сегодня по ее душу. Ёнчжин взвесил цену ее жизни словно какой-то кусок мяса. Эти бесчисленные банкноты – плата за чьи-то жизни. От этих мыслей волосы Хваён встали дыбом: «Я чудом спаслась благодаря плюшевому мишке с повышенным чувством справедливости и призраком школьника внутри, но все ли в порядке с остальными? Велика вероятность, что нет. Получается…»
Хваён схватилась за живот, и ее вырвало прямо перед денежным алтарем, перед накопленным бумажным золотом. Девушка ничего не ела, поэтому внутри все болело так, словно ее протыкали иглами. Стоявший на шаг позади Тоха приблизился к ней и поинтересовался, в порядке ли она. Хваён взяла себя в руки и ответила, выпрямив спину:
– Времени мало. Нужно стащить денег.
Ей было противно от самой себя, но не взять их она тоже не могла.
Ёнчжин мог вернуться в любой момент. Хваён начала сосредоточенно сгребать его деньги в бумажный пакет, который прихватила с крыши заодно с прищепками. Вместе с деньгами копились ненависть к себе и чувство вины, но девушка изо всех сил старалась их игнорировать.
Один человек поведал ей, что для мести тоже требуются средства. Он также сказал: «Деньги делают невозможное возможным, но ради этого каждый должен заплатить свою цену». Хваён казалось, будто она трогает не деньги, а чье-то сердце, чьи-то внутренние органы, чьи-то конечности. «Возможно, сейчас я забираю с собой части чьих-то мертвых тел», – пробормотала девушка, на что Тоха тут же ответил: «Мерзость!» – и продолжил усердно таскать наличку. Эта внезапная глупая искренность заставила Хваён хихикнуть. В голове царил страх, и ей было дурно, но сам факт того, что она может в такой ситуации посмеяться, приводил девушку в восторг.
В одной пачке – сто купюр по пятьдесят тысяч вон. То есть всего пять миллионов. Получается, если взять четыре таких, то можно достичь цели в двадцать миллионов. Хваён задумалась: «Я столько себя ограничивала ради каких-то четырех пачек. Даже надела на себя броню из вранья». Деньги в руках принесли с собой не дикое наслаждение, а безнадегу.
Однако предаться сентиментальности можно будет и позже. Сейчас первым делом нужно убраться отсюда. Хваён накинула на плечо готовый взорваться рюкзак и подняла с пола заметно потяжелевший пакет. В битком набитой сумке не оказалось места для Тоха. Немного подумав, Хваён схватила мишку и положила в пакет. Сложенную туда наличку она сверху прикрыла черным полиэтиленовым пакетиком – если кто-то увидит содержимое, случится катастрофа. Девушка с угрозой в голосе сказала Тоха:
