ты чувствуешь уже её. Ты можешь принимать нас троих как угодно много и часто. Дети у орков крупные, но твоё тело меняется. Дети твоему хрупкому телу теперь точно не навредят.
Я озадаченно смотрю на него, и он показывает мне мою руку. Я ошеломлённо ахаю: три цветка на трёх пальцах теперь яркие, большие, пустили длинные стебли с широкими листьями на тыльную сторону руки, обвили браслетом запястье!
Нереально красиво… И, по-моему, даже чуть светится. Красота какая…
Лисах насмешливо улыбается, подмигивает мне и показывает свою руку. С его цветком на безымянном пальце произошло тоже самое. Красивый стебель, обвивающий запястье. И у Алирха и Олса тоже самое.
— Что это значит, Лисах? — тихо спрашиваю я.
— Это значит, что дары приняты, — отвечает Лисах.
При этом он проводит по моей шее и плечу длинным медленным движением — точно, как это делал Алирх, пробуждая у меня новый виток желания.
— Посмотри на траву, Ева, — говорит Алирх, в его голосе явно слышится удовлетворённое довольство и торжество.
Я смотрю и ахаю: сухая степная трава теперь высокая и… зелёная! Насыщенная, сочная трава как на заливных лугах!
— Это как? — спрашиваю я тихо.
— Твоя магия, твой дар, — отвечает Олс. — Наш союз пробудил силу земли. Теперь все степи будут такие, потому что в земле поднялась и осталась вода. Теперь траву не выжжет степное солнце. Будут и другие чудеса. Благодаря тебе.
— Благодаря вам, — после долгой паузы, добавляю я.
Наша ночь продолжалась.
Мужья расположились рядом. Лисах держал меня в бережных объятиях. Олс ласкал умелыми ласковыми движениями мои ноги, а Алирх любовался рисунком на моей руке, поглаживая его пальцами.
Я прислушалась к своей магии. Теперь я снова чувствовала её. Она стала чем-то большим. Намного сильнее. Намного ярче. Иная… В ней теперь стало больше степных ветров и простора.
И я стала иной. Всё той же Евой. Но теперь смелой, обновлённой, и очень и очень счастливой.
Любуясь улыбающимися мужьями, я чувствовала себя лёгкой, свободной, сильной. Любящей и любимой.
— Отдохнула? — жаркий шёпот Лисаха на моём виске.
— Да, — счастливо засмеялась я. — Ты так неотрывно смотрел, много подсмотрел у братьев?
— Достаточно, — лёгкий укус за мочку и требовательные ладони на моей груди. — Ты любишь пожёсче, но не доходя до грани. Я не буду доходить до неё, Ева моя. Теперь я точно знаю, где твоя грань. Иди ко мне. Ты убедишься, что я чувствую её, чувствую тебя.
Да… Лисах убедительно доказал, что чувствует! Восхитительно грубовато и жёстко, но так же идеально чувствуя грань, как и Алирх.
А потом Олс взял своё, то есть меня. На этот раз быстро, сильно, без прелюдий. Именно так, как мне нужно было. Ведь я уже была полностью готова принимать его.
Мужья давали мне отдыхать и снова брали меня, передавая друг другу. Лишь под утро, когда у меня стали слипаться глаза, а я окончательно охрипла от стонов и криков, мужья все трое заявили, что мне хватит, и пора отдыхать.
Не слушая мои возмущения, которые я высказала слабым голосом, Алирх взял меня на руки, лёг на постель и удобно устроил меня у себя под боком.
— Я не согласна, — ворчу я, уютно устраиваясь щекой на большом удобном Алирхе.
— Твоё несогласие подождёт до следующего раза, жена, — усмехается Алирх и целует мои волосы. — Спи.
Я улыбаюсь, чувствуя, как рядом на удивление гармонично устраиваются Олс и Лисах. Не знаю, как они так умудрились все трое разместиться, не мешая друг другу, и при этом обнимая меня.
Главное, что я всех трёх мужей чувствую. Мне очень и очень хорошо. Впереди спокойная счастливая жизнь под защитой, в любви трёх братьев, могущественных предводителей теперь единой орды.
— Люблю вас, — тихо говорю я, засыпая.
— Добрых снов, любимая, — гладит меня по бедру Олс.
— До завтра, жена, — усмехается Лисах.
Алирх целует мои волосы:
— Спи спокойно, любовь моя.
Эпилог
Десять лет спустя.
.
Я оглядываю наш главный шатёр. Ловлю ласкающие взгляды Олса и Лисаха. Они вернулись недавно, и теперь на них гроздьями висят наши трое детей.
Наши сыновья только что сидели на подушках рядом со мной, облепив меня и слушая мои сказки. Напитавшись материнской любви, они теперь с азартом готовы нырнуть обратно в мужской мир.
Сыновья очень похожи друг на друга. Но мы их легко различаем. Ведь каждый — сын своего отца.
Требовательный здоровяк Баар — старший. Алирха.
Спокойный рассудительный Очир — Олса.
И совершенно невыносимый Ноян, с дерзкой и очаровательной улыбкой Лисаха.
Да, мы их различаем. Но не разделяем. У каждого нашего сына — три отца.
Как же я хочу ещё детей… Девчонок, и мальчишек тоже можно ещё. С такими отцами быть матерью очень легко. Но они меня берегут. Магия-магией и силы-силами, но мужья бдительно следят, чтобы я не перетруждалась и полностью восстановилась.
На пороге появляется Алирх. Визги, вопли, восторженные крики сыновей оглушают меня. Я улыбаюсь, замечая гордые улыбки Олса и Лисаха — им нравится, что их дети сильные, крепкие, растут умелыми и умными воинами.
Сейчас эти будущие грозы степей все трое повисли на большом и строгом Алирхе. Но их не обманывает его суровый вид. Знают, сорванцы мои любимые, что Алирх обожает их так же, как и Олс и Лисах.
Дети расспрашивают, что Алирх делал. Тот, легко удерживая всех троих навесу, рассказывает про дела орды, и планы на новый кочевой переход.
Сам же Алирх, хоть всё его внимание и поглощено детьми, всё равно то и дело бросает пристальные взгляды на меня. Да, его не было три дня — сейчас была его очередь проверять, как дела на окраине владений объединённой орды.
Лисах и Олс подмигивают мне и подходят ближе к Алирху.
— Сыновья, вам пора, — распоряжается Олс. — Берите луки, и на стрельбище. Дорух уже ждёт вас.
— Да-да, — заговорщицки прищуривается Лисах. — Я ему сказал показать вам приём двойной стрелы.
Дети восторженно пялятся на отцов, а потом хватают луки и вылетают из шатра.
Алирх с улыбкой смотрит им вслед. Походит ко мне и обнимает меня за талию.
От собственнического жеста, как старший муж властно прижимает меня к себе, в моей крови будто кипяток разливается... Я обнимаю его за пояс и трусь щекой
