себя по лбу, – я в них и не глянула, как стащила из кабинета герцога.
– А ты отчаянная дони, – рассмеялся Дин, – сдаётся, это будет интересное путешествие.
Я, скрывшись за деревьями, задрала юбку блио, достала бумаги, спрятанные за лифом платья. Вернулась к парню и впервые развернула свои документы:
– Исадора, крестьянская дочь. Владения герцога Бруно Кассиани. И это всё? – Ничего не понимая, посмотрела я на Дина, – даже фамилии нет.
– Откуда она у крестьян, – усмехнулся парень, – ты что вчера родилась?
– Я всегда жила при замке. В каморке возле подвалов. Ничего не знаю о жизни.
– Угораздило тебя, – Дин опять дёрнул себя за чуб, этак он всю шевелюру вырвет, – ты знаешь, когда-то в ваших краях была одна песенка. Правда, герцог её запретил, под страхом того, что лично вырвет язык ослушавшемуся. Менестрель ударил по струнам и запел чистым звонким голосом:
В замке Кассиани своды высоки,
Под другими герцогу просто не пройти.
Беатрис с кем спала – целый ряд до конюха
С той поры рога ветвисты, высоки у муженька.
– Эх, так мне и сказали, что родилась от того самого конюха, – дослушала я куплет.
Дин рассмеялся:
– Прости, я не над тобой. Только не ведал, что песенка вовсе не лжёт. Думаешь, тебя будут искать? Потому боишься заходить в деревни?
– Всё может быть, – пожала я плечами.
– Тогда обойдёмся ночёвками в лесу, – легко согласился парень, – не так тут и холодно.
Я с сомнением поглядела на его наряд: куцую курточку – котарди (прим. автора – узкая, облегающая фигуру верхняя одежда), под которой виднелась рубаха, обтягивающие ноги штаны и ботиночки на тонкой подошве. Плащ, накинутый сверху, тоже не внушал доверия, книзу он основательно разлохматился этакой бахромой.
Дин заметил мой взгляд и покраснел:
– Я много путешествую. Оттого и одежда такая вот.
– И ты собираешься в город покорять тамошних аристократов в этом наряде?
– В тавернах можно неплохо заработать, – беззаботно отозвался он.
– Живёшь одним днём, стало быть? – Улыбнулась в ответ.
– Жизнь менестреля такая, – махнул парень рукой, – сегодня ты любимец публики, а завтра можешь оказаться в канаве. Я к этому привык.
– Тогда, друг мой, договоримся так. Мы идём вместе, но без всяких глупостей. Спросят, ответишь, что я твоя сестра.
– Ни о каких глупостях и не думал, – ещё больше покраснел менестрель.
– Ага, – лукаво ухмыльнулась я, по привычке чуть не сболтнула, что за свои годы научилась разбираться в мужчинах, – иди в деревню за едой, – протянула ему немного денег, – иначе мы до ночи так проболтаем.
Парень отдал мне свою цитру:
– Пусть пока побудет у тебя, ну-у-у, как залог того, что я не обману.
– Или опасаешься «тёплого» приёма в деревне?
Друг мой стал пунцовым.
– Иди уж, – взяла из его рук инструмент, – но с тебя причитается.
– Что? – Распахнул он глаза.
– Рассказать о себе. Я ведь ничего не утаила.
Пробормотав невразумительный ответ, Дин скрылся за деревьями. Долго ждать его не пришлось. Парень раздобыл хлеба, пирожков с мясом и даже несколько яблок. Торгуется он точно лучше, чем я.
Болтая, мы пошли в сторону Касселя, следуя по опушке леса.
– Эй, – напомнила я Дину, – как же история твоей жизни?
– О, – весело улыбнулся парень, – не так интересна, как твоя. Мои родители – крестьяне, а я шестой сын. Наследства мне не светило. Когда в нашей деревне на празднике оказался странствующий менестрель, он услышал, как я ему подпеваю, и предложил родителям взять к себе в ученики. Те были рады избавиться от лишнего рта. Мы всегда много путешествовали. Но однажды учитель заболел, денег на лекаря не было. Он скончался от лихорадки, а я остался один.
– Скажи, ты много где побывал. Можно ли в Меглоре найти работу помощницей швеи?
– Умеешь шить? – Оживился юноша, и услышав утвердительный ответ, закивал головой, – хорошие мастерицы часто берут к себе способных девушек для мелких работ. Подолы подшивать или ещё что.
– Отличная новость! – Обрадовалась я.
– Но мы говорили про Кассель, выходит, собралась дальше одна идти до самого Меглора?
– Если придётся, – пожала плечами.
– А ты смелая, – восхищённо глянул менестрель.
– Жизнь заставит, – кивнула я.
– Эм-м-м, – замялся Дин.
– Хочешь предложить свои услуги до самого Меглора? – улыбнулась ему.
– Ты читаешь мои мысли? – Усмехнулся менестрель, – собственно, я и сам туда собирался.
– Буду рада. Признаться, путешествовать одной всё-таки страшно.
Парень обрадовался, видно, и ему вынужденное одиночество давно опостылело. А среди равнодушной толпы отчуждённость чувствуется ещё острей.
Я исподтишка наблюдала за ним. Живой характер, глаза выдавали признаки интеллекта (что поделать, не люблю глупых людей), общительный, весёлый. Внешность тоже привлекательная. Только, наверное, излишняя тяга к приключениям и дурость, свойственная молодости, не давала обрести ему высоких покровителей. Ведь многие менестрели жили при замках, не скитаясь по городам и весям. Может, у него тоже получится устроиться в Меглоре. У Дина лёгкий характер, с такими людьми легко в общении.
– Далеко нам ещё до Касселя?
– Нет. Завтра, послезавтра дойдём, если задерживаться не будем. Там можно найти экипаж до Меглора, чтобы по дорогам ноги не бить.
Я посчитала в уме свои неожиданные сбережения, должно хватить. Но надо учесть, что необходимо снять хоть какую-то комнатушку в городе, оставить на первое время на продукты. На то, что Дин вернёт мне деньги, я не рассчитывала, такие люди легко расстаются с деньгами как со своими, так и с чужими.
Дин всю дорогу без умолку болтал, рассказывая о здешних краях, он и правда неплохо знал страну. Остаётся только удивлять, как много ему довелось по ней путешествовать. Он назвал названия всех деревушек, где можно недорого остановиться на постой. К одному такому маленькому селению мы вышли к вечеру.
– Можем попроситься переночевать на сеновале, – с надеждой в голосе произнёс парень, – в лесу холодно. Никто даже не поинтересуется нашими именами. Народ здесь бедный, каждому киршу рады.
Мне тоже не хотелось оставаться на ночь в чаще.
– Ладно, пошли на твой сеновал. Думаю, за эти дни я бы заметила погоню.
– Конечно, – радостно закивал парень, – не стали тебя искать, так по окрестностям проехались.
Вышли на околицу, Дин постучался в крайнюю избу, и скоро мы уже отогревались в душистом сене. Среди сухой травы было тепло, хозяйка даже расщедрилась нам на ужин. Принесла молока с вечерней дойки. Закутавшись в плащ и вдыхая аромат сушёных трав, я уснула, впервые после побега спокойно и безмятежно.
На следующий день мы набрались смелости и вышли на дорогу. До города было уже недалеко. По пути нам попался старичок, ехавший в видавшей виды телеге, и мы договорились, что он подвезёт
