близко не видели.
-- Ну а как быть с тем, что Руминьяви сдал и сжёг свой город?
-- Он его не сдавал. Город сдали изменники, среди которых были и женщины. Кое-кого он заблаговременно разоблачил и казнил, но всех обезвредить не успел... Ну а потом завоеватели, чтобы не рассказывать о том, что город был взят изменой, выдумали, что он его сдал. А также выдумали, будто бы он власть незаконно захватил. На самом деле после смерти Атауальпы, учитывая критичность ситуации, он вполне был вправе объявить себя правителем. Но только с законным правителем нельзя было даже по законам Испанской Короны поступить по собственному произволу, а вот с незаконным... такого можно прикончить без особых церемоний, что испанцы и сделали.
-- Вот оно оказывается как... Скажи, а правда, вы решили частью плыть морем, а частью идти горами и продать так свой товар?
-- Ну да, а какие ещё варианты? Всех на корабль не упихнёшь. Да и товар продать надо.
-- Но ведь в горах множество опасностей, главная из которых -- местные жители, не признающие законов Короны.
-- Мне их бояться нечего, я нормально вооружён. Да и общий язык нам найти проще. Но перед расставанием нам сегодня нужен на всех прощальный ужин.
-- Ну сумасшедшие вы! Это ведь не дворяне какие, простые моряки и не родня.
-- Если с людьми не обращаться как с родными, то потом нельзя на них с уверенностью положиться.
-- Скажи, а друзья у вас бывают?
-- Бывают, а почему нет?
-- Потому что дружба -- это такая неконтролируемая вещь... а у вас всё под контролем должно быть.
-- Всё под контролем держать невозможно.
-- Скажи, а зачем у вас государство лезет в вашу личную жизнь?
-- Ну а что значит -- лезет? Мы считаем возможность государственного вмешательства в дела семейные благом, ибо это единственная возможность избежать деспотизма частных лиц. Вот если некий дурной человек стал бы жестоко обращаться со своей женой, его бы привлекли к суду.
-- И что бы его ждало? Штраф?
-- Как минимум, всеобщий позор, также для жены была бы возможность развода с возможностью обрести работу для прокорма, и так далее....
-- А детей у вас тоже бить нельзя?
-- Нельзя подвергать риску их жизнь и здоровье. У вас ребёнок -- собственность родителей, точнее -- отца, у нас считается, что человек с момента зачатия принадлежит государству, потому детоубийство вне закона, а на родителей возлагается обязанность воспитать своё дитя так, чтобы из него вырос достойный человек. Во всяком случае, они должны его стараться это сделать.
-- А за проступки сыновей отцов не наказывают?
-- Нет, не наказывают. У нас вообще родственников не наказывают.
Тимотео отошёл в некоторой задумчивости. И в этот момент Инти показалось, что тот спросил это не просто так, и спросил много меньше чем хотел. И тогда он сам решился спросить:
-- Послушай, что-то не пойму я. Ты ведь далеко не в первый раз тавантисуйцев у себя в гостинице видишь. Неужели раньше таких вопросов не задавал? Или всем задаёшь, а потом ответы сверяешь?
-- Скорее второе. Вот сам видишь, что гостиница у меня полупустая. Если дела с торговлей не изменятся, то год два ещё, и заберут всё за долги, а я с семьёй по миру пойду. Одна надежда, что инки придут. Вот понять хочу, как жить буду, если инкская власть установится. Я понимаю, что всех белых вырезать не будут. В общем, жизнь мне и семье сохранят. Но вот как жить, именно жить под инками... я не очень себе это представляю.
-- Да обыкновенно. Продолжишь заниматься своим ремеслом. Или ты думаешь, что у нас никто за гостиницами не следит?
-- Ну а вот как у вас с этим, если в собственности её иметь нельзя?
-- Ну, нельзя. Но ведь это даже и лучше. То, что у тебя в собственности, могут за долги отобрать и на улицу выгнать, а у нас такого нельзя, чтобы без жилья человека оставить. Работаешь себе, и не надо думать о долгах и возможном разорении. Только следят, чтобы работа была добросовестной, и чтобы порядок был. Но у тебя с этим проблем нет, чисто и еда хорошая. Так что будешь жить примерно по-прежнему. И бояться тебе нечего. Бояться имеет смысл тому, кто себя преступлениями перед инками запятнал. Ну, вот как тот недавно убитый магнат...
-- И то верно. Про него такие вещи рассказывают, что оторопь берёт. Не знаю, что из этого правда, а что нет, но его убийство я преступлением не считаю. Кто бы его ни убил, он поступил правильно.
Инти подумал, что Тимотео может и догадываться о его поступке. Что же, пусть так, если не выдаст, то ничего страшного.
Когда все собрались на корабле, Инти произнёс такую речь:
-- Братья мои, как многие из вас уже знают, все мы не можем поместиться на корабль так, чтобы он пошёл быстро, а добытые нами сведения столь важны, что нам надо как можно скорее доставить их в Тавантисуйю, ибо изменники должны быть как можно быстрее разоблачены и обезврежены. Так что часть из вас поплывёт на корабле, а часть пойдёт со мной пешком по горам под видом купцов. Для этого мы закупимся осликами и всем необходимым, товар в виде шерсти нам дадут. Братья, я хочу, чтобы вы сами решили, кто из вас пойдёт морем, а кто через горы. Замечу лишь, что пусть через горы длиннее и опаснее для вас. Чиморцы, я провёл детство в горах, вы же выросли у моря, и потому у вас нет необходимых навыков для гор, потому все, кто решится через них идти -- те должны согласиться слушаться меня беспрекословно во всём. От этого напрямую зависят ваши жизни. Помните об этом!
Чиморцы переглянулись, Инти продолжил:
-- Я знаю, что у некоторых из вас могут возникнуть в горах сложности со здоровьем. Хотя вы молоды и крепки, всё равно, непривычных к горам приморских жителей может охватить там слабость, и для её преодоления вам придётся жевать много коки, так что если кто из вас много её жевать не может, то тем из вас лучше выбрать пусть морем.
Многие задумались:
-- Также есть ещё один немаловажный момент. Братья мои, вы знаете, что теперь я фактически женат, и моя супруга поедет со мной. Я знаю, что не всем из вас
