гвоздодёр, молоток, плоскогубцы, гвозди… Пока бегал, вроде бы согрелся, но когда своими «синими ластами» и ледяным гвоздодёром попытался отодрать ленту, у меня ничего не получилось. Замёрзшие руки, да и всё тело, не хотели подчиняться, лишь вяло шевелилось, отвечая на мои потуги. Вот что значит адаптировался организм к субтропическому климату.
Из кандейки грузчиков при багажном отделении на свежий воздух вышел бригадир грузчиков, в широко распахнутой на груди видавшей виды фуфайке и, улыбнувшись в прокуренные усы моему несчастному виду, спросил.
– Откуда командир будешь?
– С Кубы…., – прошелестел скрюченный от летнего холода «командир».
– Ааа…, это ваш корабль вчера пришёл в порт, – вяло констатировал старший грузчиков.
– Ага…, – на остальное у меня просто не хватило сил, даже на удивление, что он знает про корабль, вошедший вчера в порт.
– Ну…, тогда всё понятно… Пошли, командир…, – бригадир добродушно поманил меня и я послушно побрёл в кандейку грузчиков.
В небольшом помещении, посередине, на невысокой металлической подставке, стоял здоровенный «козёл», где на асбестовую трубу диаметром в 150мм была наверчена толстенная нихромовая нить, малиново рдевшая и дававшая на всё помещение хороший жар. Но я до того замёрз, что этого жара даже не почувствовал.
Как Зомби, на не гнувшихся ногах прошёл к «козлу» и под удивлёнными взглядами всей бригады, растопырив ноги, встал над ним. Но и в таком положение ничего не почувствовал.
– Командир, сгоришь…, – неуверенно предупредил бригадир.
– Лучше сгореть, чем замёрзнуть, – только и сумел изречь из себя избитую истину.
– Что у тебя за проблему с багажом? – Начал пытать бригадир.
– Да ленту надо переколотить на ящиках, а я вон какой…, – дальше я виртуозно и вдохновенно продолжил фразу разными словами, где было ярко обозначено половина населения земного шара, Мурманск с его холодом и полярным кругом, железной дорогой в совокупностью с багажным отделением…. и много чего интересного и познавательного. Причём, всё это говорил под восхищёнными взглядами грузчиков целую минуту, а те внимали новые для себя словесные обороты и намертво впечатывали в свои мозги, чтобы уже сегодня в новой компании ошарашить друганов свежими словами и образами.
– Ну, ты и даёшь…, – восхищённо выдохнул бригадир, а остальные весело зашевелились, услышав, как старший тут же сделал деловое предложение, – если деньги есть, так давай. Мы это мигом тебе исправим.
Деньги, конечно, были и я ни слова не говоря и не глядя, достал новенькую купюру, которая оказалась в 50 рублей и молча передал старшему.
Тот её покрутил в растерянности в толстых, заскорузлых пальцах и с сожалением протянул: – Командир, много даёшь… Тут делов на пятнадцать-двадцать рублей.
– Бери…, только дело сделайте, – всё ещё не согревшись, пробубнил я.
– Хорошо, – тут же согласился старшой и деловито стал распоряжаться. Двое сразу испарились, галопом убежав в магазин. Молодые грузчики уже через минуту с душераздирающим железным скрежетом начали выдирать гвозди с ящиков.
– Только там поаккуратней, – попросил бригадира, а тот озабоченно наблюдая за мной, успокоил, – всё будет нормально. Не беспокойся, а ты всё-таки бы слез с «козла». Загоришься ведь скоро.
– Не….., не слезу.
Через пятнадцать минут все грузчики снова были в сборе. Летавшие в магазин за «горючим» и закуской, с достоинством и солидно, под горевшими в восхищение взглядами товарищей, в священной тишине, выставляли бутылки водки и обильную закуску на стол. И не мудрено, на пятьдесят рублей в Союзе можно было хорошо гульнуть.
Когда всё это «богатство» было выставлено на всеобщее обозрение, жаждующие и вопрошающие взгляды обратились на бригадира и тот, довольно крякнув от самого предвкушения застолья, разгладил усы и строгим голосом распорядился.
– Сейчас по сто грамм. Вот когда командиру всё сделаем, тогда и сядем.
Такое справедливое решение было встречено одобрительным гулом. Все оживлённо зашевелились, а бригадир, сорвав алюминиевую пробку с горлышка бутылки и налив полный стакан, при полном молчании грузчиков протянул его мне.
– Давай, командир, ты первый и тебе согреться надо.
С того момента, как я залез на «козёл» прошло минут двадцать-двадцать пять и до сих пор не мог согреться. Да, ощущал как сильно нагрелись от истекающего жаром «козла» плотно сидящие на жопе джинсы и они в свою очередь уже пекли кожу ног, бёдер, задницу.. Да…, полыхало и сделалось пунцовым лицо, но холод поселившийся внутри меня, волнами растекался по всему телу не давая комфортного ощущения тепла. Поэтому принял стакан, и в несколько крупных глотков выдул его, под разинутые рты всех сидевших в помещении.
Выдохнул, под одобрительными взглядами, молча зажевал поданный мне толстый бутерброд, вдумчиво прислушался к внутренним ощущениям и приказал: – Давай ещё….
Бригадир мигом исполнил приказ и протянул вторую полноценную порцию алкоголя. При всеобщем уважительном молчание, в благоговейной тишине, не морщась, выдул и её. И замер, наконец-то почувствовав, как внутренний жар покатился сверху вниз, а не подымался снизу вверх, но уже холодом.
– Фу…, нормально. Мне хватит, – и слез с «козла». Все оживлённо зашевелились и потянулись к бригадиру за первичной, стограммовой порцией, а я сел рядом и стал вытирать с лица внезапно выступивший обильный пот. Через пару минут, в кандейке остались только двое – я и бригадир. Остальные выскочили на улицу и дружно взялись за мои ящики. А бригадир, выпив свою порцию, деловито спросил: – Командир, а на каком поезде ты едешь?
Выслушав мой ответ и записав номер поезда, он вышел на улицу и появился минут через десять.
– Нормально, через пятнадцать минут закончим и сами сдадим твой багаж в отделение. Я договорился и его оформят и отправят твоим же поездом. Так что в своём Свердловске быстро его словишь.
Так и получилось. Через сорок минут я держал в руках багажную квитанцию на мой багаж и мне только и осталось выпить с русскими мужиками свои сто грамм, поблагодарить их и уйти. До поезда оставалось несколько часов и я один, что особенно мне понравилось, спокойно пошёл в гостиницу через город, с любопытством оглядывая оживлённые улицы.
Поезд, куда мы сели, был забит до самого последнего места. В купе у нас было три места и четвёртое занял капитан медицинской службы. Высокий и крепкий мужик.
Тронулись, пока переодевались, пока устраивались прошло минут сорок. Я за последние сутки, непрерывной суеты вымотался и желал только одного – Спать. Что и сделал, как только устроились. Залез на вторую полку и моментально вырубился. Думал, что просплю до утра, но проснулся как толчка и сначала не понял – Отчего? Лежал с закрытыми глаза и слушал непонятное бубнение, доносившееся из коридора, которое по мере просыпания становилось всё чётче и яснее. Кто-то, с хорошим кавказским акцентом, да ещё
