ней, на дядю невозможно было смотреть.
Дело в том, что по определенным причинам пять лет назад тетя ушла от него и жила отдельно, но несколько месяцев назад внезапно вернулась. С тех пор они управляют магазином вместе.
— Ну, Такако, как поживаешь? — с улыбкой спросила тетя Момоко. У нее была прекрасная осанка, поэтому простой свитер и длинная юбка смотрелись на ней безупречно. Я не хотела быть такой же энергичной, как она, но немного завидовала ее потрясающей фигуре.
— Да, все в порядке. На работе тоже все хорошо. А у вас как дела?
— Уже гораздо лучше.
Тетя Момоко показала бицепсы в духе моряка Попая[2].
— Вот как. Это хорошо.
Я успокоилась. Несколько лет назад тетя серьезно заболела и до сих находилась под наблюдением врача. Дядя тоже очень переживал за состояние тети Момоко и из-за чрезмерной тревоги впадал в уныние.
— У нас есть дайфуку[3]. Будешь?
— Да, не откажусь.
— Когда Момоко в магазине, я чувствую себя как-то не в своей тарелке. Мне комфортнее, когда я один, — прошептал мне дядя, убедившись, что тетя Момоко снова скрылась за стеллажами.
— Но вам же будет грустно, если вы и правда останетесь один, — попыталась я его подколоть, на что он, словно ребенок, огрызнулся:
— Не говори глупостей. Если она сидит за кассой, то куда деваться мне? В последнее время я только и делаю, что слоняюсь у входа, точно сторожевой пес.
— Случайно, не поэтому вы и сегодня были у магазина?
— Ты верно поняла, — с серьезным лицом ответил он, а затем добавил шепотом: — Кстати, Такако…
— Что?
— На недавнем аукционе я приобрел довольно хорошие книги. Я пока их не выставлял на продажу, но могу показать тебе.
На самом деле ему хотелось, чтобы я на них посмотрела. Но ему действительно удалось меня заинтриговать. Даже мелькнула мысль о том, что не зря мы родственники. Именно поэтому я частенько заглядывала в магазин в такие дни, как этот.
— Хочу посмотреть! — невольно воскликнула я.
— Что? Я только чай заварила! — изумленно посмотрела на нас с дядей тетя Момоко, держа в руке чайник.
— Это книжный магазин. Что здесь делать, как не изучать книги? — решительно сказал дядя. — Так ведь, Такако?
— Да, это правда, — улыбнулась я.
Тетя Момоко недовольно посмотрела на нас и пробурчала:
— Какие вы противные.
Это и есть мой любимый магазин. Книжная лавка Морисаки.
С тех самых пор, как я впервые пришла сюда, он стал частью моей жизни.
Здесь собрано столько маленьких историй.
Именно поэтому я прихожу сюда уже который раз.
Глава 2
Книжная лавка Морисаки специализируется на продаже японской литературы Новейшего времени.
Современные произведения тоже есть, но они, как правило, стоят только на полке рядом с входом, и каждое стоит по сто йен. В самом магазине только литература периода Мэйдзи[4] и до начала периода Сёва[5] (именно поэтому в магазине стоит затхлый запах, но с этим ничего не поделаешь).
И наверное, из-за таких необычных книг посетители тоже довольно странные.
Сейчас я уже привыкла к этому, но сначала впадала в ступор.
Будет неверно сказать, что с ними сложно общаться. На самом деле они абсолютно безобидные. Просто немного чудаковатые. В большинстве своем немногословные, самозабвенно ищут книги и уходят. Очень много возрастных мужчин, и, конечно, они всегда одни. Из-за того, что их тяжело представить в обычной жизни, создается впечатление, что они своего рода аякаси[6], а не люди.
Каждый раз, когда они приходят, я радуюсь, что такие клиенты до сих пор появляются в магазине. Нет-нет да и подумаю с теплотой: «Хорошо, что он здоров». Так как они тоже любят этот магазин, то к ним я испытываю симпатию и даже переживаю, как бы эти старички не заболели.
Когда я помогаю с лавкой и туда заходит знакомый мне необычный клиент, про себя успокаиваюсь, что у него все в порядке.
Среди них был и очень бодрый Дедуля с пакетами, который приходил каждый день, когда я еще жила на втором этаже.
Он получил такое прозвище, потому что в обеих руках всегда держал наполненные чем-нибудь пакеты. Если это были пакеты из торгового центра, то чаще всего из крупного книжного магазина Сансэйдо. Похоже, он успевал заходить и в другие лавки, потому что пакеты трещали под весом букинистики. Наверное, ему тяжело было их нести с такими тонкими руками. И еще он всегда носил серый свитер поверх белой рубашки.
Но я бы так не удивлялась, если бы не этот его серый свитер, который и являлся проблемой. Он был не просто заношенным: он превратился в настоящую ветошь. Сам старичок не выглядел неряшливо: напротив, он имел опрятный вид, но этот свитер был в таком ужасном состоянии, что создавалось впечатление, будто его откопали на какой-то помойке.
Я была в шоке, когда впервые увидела его. Наблюдая за тем, как он молча выбирает книги, я несколько раз хотела крикнуть ему: «Дядь, купите лучше себе одежду вместо книг!» Но он совсем не обращал внимания на меня, покупал где-то по десять томов, складывал их в пакеты и молча уходил.
И после этого каждый раз, когда он приходил, я неотрывно наблюдала за ним. Иногда он несколько раз заходил в течение недели, а иногда мог не появляться целый месяц. И каждый раз он был одет в одно и то же. В руках он уже держал пакеты с книгами. Бывало, он оставлял в магазине и десять тысяч йен. А свитер продолжал ветшать. Мне стало интересно, что он за человек, но я не решалась заговорить с ним, поэтому всегда молча провожала его взглядом.
— Он так много покупает. У него, случайно, нет в соседнем районе книжной лавки? — однажды спросила я у дяди, на что он с полной уверенностью ответил:
— Нет, он покупает для себя.
— Вот как. Вы и правда умеете различать?
— Ну, это волей-неволей начинаешь понимать.
Я такого почти не замечаю, а дядя с первого взгляда понимает, пришел ли новый посетитель купить книгу или просто прогуливается. Многолетний опыт.
— Что ж, — с любопытством начала я, — как вы думаете, чем он занимается? Вы и об этом знаете, не так ли? Неужели он тратит все деньги на книги и поэтому не может купить себе одежду?
— Слушай, — сказал дядя таким тоном, как будто отчитывал ребенка. — Я не складываю мнение о людях таким образом. Книжный магазин — это место, где
