для общества, потому старался его избегать. В то же время, как следует из предоставленных данных, он следовал какому-то маршруту и если верить из отрывков общения с ним, то… у него там нехило так кукуха ехала и он не особо контролировал ситуацию.
Раньше это не было особой проблемой, но с каждым годом человечество росло, людей становилось больше и количество контактов 1440-го с людьми увеличивалось. В этот раз на его пути оказался Стамбул, к которому он и шёл. Мне же поручили решить эту проблему. Почему именно мне? Потому что Фонд, очевидно, считал что таким образом потратит на выполнение задачи меньше ресурсов.
— Принял, — ответил я, подняв взгляд к небу и пытаясь увидеть спутник, но видно тот был слишком высоко. — Прямо как в старые добрые… эх, надеюсь со Стариком удастся договориться.
Дальше я шёл уже в тишине и через где-то ещё час нашёл среди жёлтых скал самого Старика. Он выглядел как… как восьмидесятилетний старик, густая седая борода, чёрный потёртый плащ, изношенные сапоги, морщинистое лицо и крайне уставший взгляд.
Старик спокойно сидел и смотрел на солнце, прямо на него, не щурясь и не двигаясь. Рядом с ним лежал мешок, которому он не давал раскрыться правой рукой, в левой находилась колода карт, а на поясе болталась чаша. Он не проявлял никакой агрессии.
— Будьте осторожны, — напомнила Кристина М. — Этот объект крайне опасен.
Я же вздохну и выключил наушник, а после подошёл поближе, изучая взглядом крайне необычные вещи. Крайне опасен… любой Кетер крайне опасен. Будто бы первый раз этим занимаюсь или не читал предоставленной информации. Вокруг этого типа то ядерная боеголовка каким-то образом взорвётся, то просто тектоническая плита начнёт раскалываться, ну или просто все сгорят заживо вокруг.
При этом сам Старик всегда выживал, даже в том случае с взрывом боеголовки, когда его неудачно пытались поставить на содержание. Буквально в эпицентре ядерного взрыва был и… хоть бы хны. Это уже наводило на интересные мысли, но его я не особо боялся. Скорее во мне горело любопытство… Любопытство и желание побыть снаружи своей зоны содержания.
— Лучше беги, пока есть возможность, — всё также сидя с пустым взглядом, не повернувшись ко мне, произнёс Старик. — Братья уже тебя заметили.
— Братья? — спросил я, подойдя поближе, но не нарушив при этом личного пространства Старика.
— Ты из Фонда, славные герои… вы боретесь с тем, что не в силах победить… Лучше просто… просто не мешайте, ради вашей же безопасности.
— Боюсь, я никуда не иду. У меня приказ остановить тебя здесь. Они боятся, что ты пройдёшь через Стамбул и тогда пострадает слишком много людей. Сам же знаешь, что вокруг тебя происходит.
И в этот же момент на небе начали образовываться тучи. Ещё мгновение назад яркое солнце полудня светило на нас, не было ни одного облака, но вот тень укрыла нас. Старик закрыл глаза и опустил голову вниз, по щеке его пробежала одинокая слеза.
— Прошу, уходи. Младший брат уже встал позади. Но если ты побежишь сейчас, то возможно и спасёшься.
— Я не побегу, но если ты так хочешь спасти меня… — я пожал плечами и сел прямо на песок, подперев себе руку коленом. — Можешь сам уйти. В обратную сторону.
— Это вне моих сил. Я могу сопротивляться, останавливаться, но… рано или поздно мне приходится вставать и идти дальше. Их сила… она толкает меня, ломает, унижает… мстит за мои ошибки, — тихим шёпотом говорил Старик, дрожащей рукой прикрывая своё лицо. — Прошу…
Он выглядел словно старый немощный старик, но внимательно изучив его вещи… я чувствовал в них нечто куда большее чем просто мешок, колоду карт или чашу. Как и сама аура Старика была весьма мощной, она оказывала воздействие на окружающий мир. Вибрации и волны били в разные стороны, касаясь тех пластов физики, которые нашим миром ещё даже не начали изучаться.
И сконцентрировавшись я вдруг почувствовал, что за моей спиной действительно стоит нечто, что почти смогло меня парализовать. Ключевое слово "почти".
— Ты его видишь? — дрожащим голосом спросил Старик, после чего открыл глаза и посмотрел прямо мне в лицо.
Я же ничего не ответил. Был соблазн включить связь и попросить Кристину М. дать мне добро на снятие печатей. Однако мне стало примерно понятно с чем я имел сейчас дело. И пожалуй снятие печатей было бы сейчас худшим из возможных вариантов.
— Средний брат пришёл… — опустошённо произнёс Старик, глядя мне за спину. — Всё кончено…
В это же мгновение задрожала земля, молнии начали бить в землю и жуткий шторм обрушился на всё побережье Турции. Волны поднимались такие, каких не видели никогда ныне живущие. Гигантские валуны летали словно щебень, подгоняемые силой ветра. Катаклизм чудовищной мощи распространялся вокруг, а в эпицентре был я.
Однако в тот момент когда средний брат должен был положить руки на мои плечи… он исчез. Ему нечего было у меня забрать, а вызванный младшим братом страх не смог меня сломить. И вот всё безумство стихии успокоилось также быстро, как и началось.
— Понятно, — произнёс я и выдохнул, после чего слегка дёрнулся, сбросив с себя мандраж. — Ну ты, старик, даёшь. Как ты только связался с ними? Ох, и не завидую я тебе…
— Ты… ты жив, но как? — шокировано произнёс Старик и едва не выронил свой мешок, что могло закончиться крахом для всего мира.
— На самом деле всё просто… то, с чем ты связался, может забирать, но только когда есть что забирать. В моём случае забирать очевидно нечего, — пояснил я, после чего встал на ноги и отряхнул с себя пыль. — Слушай, пойдём может? Если не прямо назад, то хотя бы в другую сторону? Просто через Стамбул тебе нельзя проходить никак. Давай крюк навернём, через Арарат, Россию, а там уже и к Валахии выйдем и пойдёшь куда-нибудь. В одну и ту же точку можно же попасть несколькими дорогами, желательно менее людными.
— Это невозможно. Просто невозможно. Я очень хочу этого, поверь, но… нет, это невозможно.
— Хм… интересно, — протянул я, после чего включил наушник и вышел на связь с Кристиной М. — Приём, тут такое дело… всё куда сложнее. Либо снимайте все шесть печатей сразу, либо с высокой вероятностью помру я и затем Стамбул.
— Нет, Фонд не даст разрешения, — тут же отрезала Кристина М., глядя на мою ухмылку через спутник: она явно знала с кем имеет дело. — Могу снять первую печать.
— Снятие лишь части печатей может закончится моей смертью. В таком случае лучше не снимать
