господин, — вежливо склонила голову Лина. Верховный понтифик рассеяно кивнул в ответ и направился к выходу. Марк проводил брата до выхода, закрыл за ним дверь и повернулся к угрюмо сидящей на стуле любовнице.
Встал над ней, грозно смотря на русую макушку, пару минут помолчал, нагнетая обстановку, и, наконец, поинтересовался:
— Может, ты все-таки объяснишь понятно, что тебя так возмутило в этом задании? Чем оно отличается от предыдущих?
Лина опустила голову еще ниже и едва слышно ответила:
— Я не хочу их убивать. Не смогу.
Мужчина громко вздохнул, затем нагнулся и, подхватив любимую, но подчас неразумную женщину на руки, уселся на стул вместе со своей ношей. Лина уткнулась ему в шею, погружая пальцы в темные длинные волосы высшего.
— Радость моя, — прошептал ей Марк на ухо, — я хоть раз заставлял тебя делать что-то подобное?
Та в ответ лишь промолчала.
— Гай прав, мы не предполагаем твоего активного участия. Ты будешь просто, образно говоря, стоять рядом на всякий случай, чтобы мы гарантированно получили ожидаемый результат.
— Марк, но я...
— Никакой резни не будет! — оборвал он любимую. — Я сам не заинтересован в уничтожении такого количества необходимых мне смертных! Даже если они — члены Гильдии!
Лина покачала головой.
— Посмотри отчет, Марк, резня — одна из основных вероятностей. Не главная, но — все же.
Понтифик погладил девушку по голове.
— Не переживай, родная, я постараюсь уладить все малой кровью. Это, в конце концов, в моих же интересах, — он чуть помолчал, — А теперь расскажи мне правду! Позавчера ты поскандалила с Лоренцей из — за... Из-за чего? — он на миг прикрыл глаза, вспоминая, — Ах, да, она слишком невежливо отозвалась об Игоре, твоем многоуважаемом руководителе Паноптикума. Вчера ты почему-то взъелась на Софи. Сегодня — вот это. Объясни, ты уже третий день ходишь и срываешься на любой мелочи. Что случилось?
— Это не мелочь! — Лина вскинула голову.
— И все — таки? — понтифик не позволил перевести тему.
— Я... — она сильнее прижалась к мужчине, желая найти успокоение в его объятиях, — Мне который день снится один и тот же кошмар: я в каком-то ночном клубе, там происходит взрыв и я своим талантом спасаю людей, меняя им всем судьбы. Но, Марк, — Лина умоляюще взглянула на любовника, — Ты же знаешь, я не хожу в ночные клубы.
— Честно говоря, не вижу в этом чего-то кошмарного, — признался тот.
Лина вздохнула, слезла с коленей мужчины и заходила взад — вперед,
— Это только начало. Потом кто-то похищает меня. Не знаю, кто, только чувствую, что знакомый мужчина, — она зажмурилась, — И насилует. И потом еще...
Она судорожно всхлипнула. Марк мигом вскочил со стула и прижал к себе женщину, успокаивая.
— Тихо, тихо, это же просто сон.
— Но такой отчетливый, как будто все происходит на самом деле! Понимаешь, я чувствую все — и боль, и ужас, и..., — Лина прижалась к понтифику изо всех сил и еле слышно прошептала, — Он убивает меня!
— Ты проверяла свои вероятности? Может это отголоски будущего?
— Нет в них ничего даже отдаленно похожего на сон.
Марк тяжело вздохнул, пытаясь придумать, как помочь любимой женщине.
— Вечером я попрошу Игоря освободить для тебя эмпата. Пусть он прочитает твои эмоции и поймет, откуда растут ноги у твоего кошмара.
Девушка сделала глубокий вздох, стараясь успокоиться.
— Только не Ивана, хорошо? Он еще слишком молод и...
— Конечно, не Ивана, — сердито проговорил понтифик, — Парень всего пару месяцев в клане, думаешь, я ему доверю свое сокровище? — Лина лучисто улыбнулась мужчине, — Поговорим с Игорем, он подберет подходящего. И.. Лина! — та подняла на высшего недоумевающий взгляд, — Я уже столько раз просил тебя рассказывать мне обо всем!
— Это же просто сон.
— Обо всем!
После ухода любимой, Марк взял отчет о вероятностях планируемой операции и внимательно его перечитал.
Что ж, в целом, все должно пройти хорошо, главное, держать некоторых личностей под контролем.
Но если дело дойдет до резни — этот вариант тоже устроит понтифика.
***
Небольшая кафешка в пригороде Москвы вряд ли могла привлечь к себе чье-то особенное внимание. Заведение стояло у самой трассы и сейчас в нем лишь ужинали двое дальнобойщиков, бдительно следящие в окно за своей фурой, да тихо переговаривались о чем-то своем двое мужчин в самом дальнем углу.
— Всю жизнь в Гильдии мы на грани. Наша семья — пушечное мясо для магов, во время войны анималов выставляют в первых рядах, но в обычной жизни нас ущемляют во всех возможных правах. Наши дети не могут учится вместе со всеми, нам не дают возможности работать наравне с остальными. Гильдия говорит, что это из-за второй ипостаси зверя, но только половина семьи оборачивается крупными животными...
Говорящий заметно нервничал и постоянно бросал взгляды вокруг, то ли боясь, что его заметят в такой компании, то ли подыскивая себе пути спасения. Мужчина был чем-то похож на грызуна — худое вытянутое лицо, маленькие,
