если пройдет прямо под окнами нашего дома. Вы, наверно, тогда и дом наш перестанете видеть — даже не знаю, что вам посоветовать сказать про нас соседям. Вас я, впрочем, обязательно как-нибудь протащу к нам в гости — если я подведу вас за руку к нашему крыльцу, думаю, вы дверь все-таки найдете.
Но со вторым визитом так и не сложилось: когда Джеймс прилетел прощаться, выяснилось, что ввести человека в защищенный дом может только Хранитель Секрета.
— Я, доктор, и про себя не знаю, смогу ли найти свой дом, если из него выйду, — с досадой сказал Джеймс. — А если смогу и проведу вас, то не получится ли так, что вы тоже станете хранителем нашей тайны? Тогда, пожалуй, выйдет, что я вас подставлю и охотиться начнут уже и за вами тоже.
— Береги Лили, Джим, — сказал доктор Грейнджер и похлопал парня по плечу. — Кстати, где твоя палочка?
Джеймс растерянно хлопнул себя по карманам и, обнаружив там палочку, шутливо погрозил доктору пальцем.
— Ну что вы, док, думаете, я совсем шляпа? — рассмеялся Джеймс. — А вообще все это скоро закончится, и мы с Лили прилетим к вам в гости. Гарри нравится летать — будет чертовски обидно, если из-за этого Фиделиуса я теперь не смогу катать его на метле.
Доктор Грейнджер вздохнул, глядя вслед улетающему Джеймсу, и подумал, что ему больше всего жалко Лили, запертую в домике без телевизора и радио — и даже без возможности поговорить с родителями по телефону.
А потом дом на острове появился — в ночи рванул взрыв, и Джон Грейнджер выскочил на веранду, накидывая плечевую кобуру и убирая туда пистолет. Дом Поттеров горел странным огнем, который очень быстро выгорал, и Джон Грейнджер побежал к своей моторной лодке, не забыв на этот раз прихватить весло.
Магии вокруг полуразрушенного дома уже не было, и лодка спокойно доехала до самого берега. Джон Грейнджер выскочил в воду, зачалился и услышал над головой странный шум — шум вертолетного винта он опознал бы, но сейчас казалось, что к дому Поттеров со стороны моря едет по небу мотоцикл.
Передняя стена дома Поттеров была разрушена, в гостиной доктор увидел с лужайки тело Джеймса, лежащего навзничь с неестественно подвернутой под себя ногой, а за домом и действительно приземлился мотоцикл, с которого слез огромный человек чуть не трех метров ростом.
— Стоять! — рявкнул Джон Грейнджер, встав за углом дома и взяв великана на прицел. — Я не шучу с вами, я действительно буду стрелять. Поднимите руки и покажите мне ваши ладони.
— А вы, простите, хто? — осведомился великан.
— Я ваша фея-крестная, черт подери! — раздраженно ответил доктор Грейнджер, ему нужно было бежать к Поттерам, возможно, кого-то из них он еще мог спасти, а приходилось переругиваться с каким-то великаном. — Мои соседи были магами, и на них напасть могли только маги. Как вы можете судить по моему пистолету, я не маг, и оснований подозревать меня у вас нет — а вот я по вашему летающему мотоциклу заключаю, что вы маг, и, возможно, один из тех, кто хотел смерти моих соседей. Поэтому быстро объясните мне, почему я еще вас не пристрелил.
— Я, эта, тоже помочь приехал, — ответил великан. — Можно я всет-ки подойду, а? Я ж тож беспокоюсь, что с ими.
Джон Грейнджер медленно отошел, продолжая держать великана на прицеле, и вскоре тот смог обойти дом и заглянуть в гостиную. А потом, увидев лежащего без движения Джеймса, великан начал плакать, и так горько, что Джон ему поверил — он видел, как плачут над павшими товарищами, закусывая кулак, и был уверен, что это невозможно сыграть.
— Подождите здесь, — велел Джон Грейнджер и поднялся по лестнице, прижимаясь к стене. Первая комната была пуста, Джон поводил по углам лучом фонарика, следуя за ним дулом пистолета, как в молодости. Во второй комнате была детская — и там Джон увидел лежащую без движения Лили, кучу черного тряпья рядом с ней и сидящего в своей кроватке Гарри, на лбу которого алела зигзагообразная рана.
— Иди-ка сюда, малыш, — как можно спокойнее сказал Джон и взял ребенка на руки. — Ты еще помнишь дядю Джона?
Джону Грейнджеру было больно, как не было больно уже почти пятнадцать лет, с тех пор как его группа входила в Кратер, теряя людей в городских боях и повсеместно натыкаясь на трупы гражданских, которыми город усеяла охватившая его анархия. Точно так же, как здесь, на острове, дома в Кратере выглядели мирно, в комнатах была мебель, в кухнях — посуда и утварь, и вид одинокой чашки на столе в опустевшем навсегда жилище бил под сердце как пуля. И так же, как тогда, Джон сейчас должен был держаться, сохранять ясную голову и делать свою работу.
Пульса на шее Лили не было, Джеймс, над телом которого все еще стоял великан, тоже был мертв, и Джон молча, в сердце своем пообещал павшим, что позаботится об их сыне.
Великана звали Рубеус Хагрид: увидев маленького Гарри на руках Джона Грейнджера, Хагрид сначала воззрился на них обоих, словно на призраков, а потом кинулся вверх по лестнице, ворвался в детскую и вернулся оттуда, потрясая черным тряпьем.
— Вы, я чай, не понимаете даж, что вы тут увидели, — провозгласил Хагрид. — Этот, сами-знаете-кто, за ребенком же сюда приходил. И вот теперь его нет! Его больше нет, Джон!
Ничего больше от Хагрида не удалось добиться — сами-знаете-кто сделал сами-знаете-что, а потом с ним случилось никто-не-знает-что, но завтра приедет Дамблдор и все объяснит. Напоследок Хагрид протянул руки к Гарри, словно доктор Грейнджер просто проходил мимо и вызвался подержать ребенка, и очень удивился, встретив решительный отпор.
— Вы хороший человек, Рубеус, — сказал доктор Грейнджер, а про себя добавил «хотя и не совсем в здравом уме», — но я обещал своим соседям позаботиться о их сыне, и я это сделаю. У меня самого растет маленькая дочка — у вас, Рубеус, есть дети?
— Дак я это, холостой, — признал Хагрид. — Но Дамблдор приедет и все уладит.
— Я не знаком с мистером Дамблдором и не могу ему доверять, как и любому незнакомому человеку, — холодно сказал Джон Грейнджер, и Хагрид такому ответу очень удивился. — Но, если ему будет угодно, я готов
