с окопом, получил пулю, упал прямо под ноги своему побратиму, который продвинулся ненамного дальше. Последняя пуля в барабане мушкета пробила тому дыру в брюхе и он, сделав пару шагов, упал на землю.
— Заряди, и штуцер дай.
Последний копейщик, упал уже на границе окопа, и стрелок, увидев что тот еще шевелится, даже не стал тратить пулю на добивание, ударив раненного бойца ножом. Ухватился за какой-то ремень на экипировке мертвеца, подтянул к себе, уложив на границе окопа, сделав из трупа невысокий, импровизированный бордюр.
Мясной штурм все не прекращался. Волна за волной имперцы наступали, усыпав своими трупами окрестные поля, радовало только то, что магов среди них было немного, и даже против них у Альдийских бойцов имелось подходящее оружие.
Подпустив поближе следующую четверку противников, стрелок извлек из ременной петли на груди чугунный шарик гранаты, несколько раз чиркнул пружинным кресалом, поджег фитиль и замахнувшись как следует, зашвырнул ее подальше.
Грохнул взрыв, двое из четверки упали — один убит, второй ранен, судя по воплям серьезно. Оставшиеся двое, которых не посекло осколками, рванули вперед, к окопу, получив почти в упор дробью, дуплетом из обреза.
После поступления в армию барабанных мушкетов, двухствольные штуцеры предыдущей модели, окопные солдаты начали переделывать в обрезы — оказалось, что если отпилить ствол, укоротив ружье вдвое, штуцер становится очень удобным оружием для боя в тесном пространстве окопа. Точность стрельбы на дальних дистанциях, конечно, сильно падает, но зарядив оба ствола крупной дробью, стреляя в упор, врага можно было сметать облаком свинца как метлой. Хорошо подходит в качестве оружия последнего шанса, коль уж допустил врага в окоп. Ходили слухи что король пообещал наладить фабричное производство обрезов, но пока в войска они не поступали.
Хлюпая по луже на дне окопа, напарник подбежал, протянув перезаряженный мушкет. В их паре сразу стало понятно кто стреляет лучше и они разделились на стрелка и заряжающего. Оптимальная, как показала практика, стратегия для вот таких малых отрядов, разбросанных на линии соприкосновения в небольших окопах на два три человека — лисьих норах.
Вражеские силы тоже перли малыми группами. Стройные шеренги копейщиков и мечников закончились уже к исходу первого месяца полноценной войны. Они размазывались по земле слишком уж легко, артиллерия по таким почти не промахивалась, а сами стройные шеренги копейщиков и мечников, не промахивались ногами мимо мин на минных полях. Ошметками ополченцев был засыпан уже не один гектар Альдийских земель…
Линию обороны по реке имперцы прорвали. С потерями, но им удалось пройти оборонительные рубежи и закрепиться на территории мятежного королевства. Огромная, неповоротливая и закостенелая военная машина империи училась, пусть и медленно. Генералы в помпезных шатрах и штанах с красными лампасами все еще воевали по-старому, а вот солдаты и малые лорды, что участвовали непосредственно в боях, уже начали воевать по-новому.
Вместо огромных неповоротливых масс войск, которые Альдийцы зачастую разбивали еще на марше, за два дневных перехода, имперцы начали действовать малыми мобильными группами. Именно волны таких групп и отбивали стрелки в лисьих норах. Сплошная линия длинных окопов показала свою несостоятельность. Нет никакого смысла рыть длинную кишку в несколько миль, потому что стоит врагу перейти ее в одном месте, и дальнейшее удержание всей многокилометровой линии становилось бесполезным. Времени и сил на ее сооружение уходило много, а пасть она могла быстро. Стратегия малых окопов и лисьих нор пришла как-то сама собой. Зачастую, когда десантный летучий корабль прибывал на место предполагаемого пути атаки, прежде чем сбросить десант, на землю сбрасывались несколько мощных бомб, формируя таким образом окопы-воронки, в которых и размещались по паре человек с солидным запасом боеприпасов. Такие норы, неподалеку друг от друга, могли держать волну атаки не хуже сплошного окопа, но каждая ячейка являлась автономной, и захват одной, не приводил к падению всей линии обороны. Уже потом, если оборону приходилось держать долго, солдаты могли соединить расположенные рядом лисьи норы, траншеями, создавая не точку на карте, а словно бы зарубку, короткую черточку…
Стрелок, передохнув минутку между волнами мясного штурма, снова высунулся из окопа, примостил винтовку, уложив ее на труп, и взял на прицел следующего врага.
Выстрелы слева и справа, грохотали уже сильно сзади — волна вражеской пехоты прошла линию обороны, уперевшись во второй эшелон, их окоп судя по звуку выстрелов, единственный в первой линии, который устоял, и сейчас атаки малых групп врага приходилось отбивать не только спереди, но практически со всех сторон. Порох заканчивался, змеев осталось всего два, гранаты уже закончились, и устлав округу трупами, противник взял маленький окоп в плотное кольцо, шансов отбиться было немного.
— Математика хорошая, — усмехнулся заряжающий, словно прочитав мысли стрелка, — дорого продались.
— Заряди штуцер дробью, — стрелок кинул разряженный обрез напарнику, передал пустой мушкет и принял из его рук заряженный, — еще повоюем.
Три десятка барабанов мушкета и два выстрела змея спустя, в окоп спрыгнул первый мечник имперцев, которого не удалось уложить на подходе, бой переместился в траншею. Стрелок свалил его выстрелом почти в упор, разрядил второй ствол в упавшего в окоп копейщика, и взялся за тесак. Когда он добивал ножом уже четвертого ополченца — выручала неподготовленность имперских солдат к такому типу войны и преимущество Альдийцев в экипировке — над головой с диким свистом пронеслись, оставляя жирные дымные хвосты, тяжелые туши драконов.
— Свистульки открыты! — заорал заряжающий выбираясь из-под упавшего на него трупа, — маску, маску надень!
Стрелок нащупал болтающийся на груди респиратор, прижал к лицу, подтянул ремень, вслед за маской натянул на глаза очки, с одной треснувшей и залитой специальным клеем линзой. Видно левым глазом через нее было плохо, что впрочем большого значения не имело, но хотя бы ядовитый туман до глаза не доберется. Где-то впереди, вдалеке рвались драконы, а позади, где-то у линий окопов второго эшелона, спешно разворачивался корпус Кригга.
Видеть их стрелок не мог, но заранее знал, что сейчас последует, и мутный ядовитый туман, вскоре затянувший окрестности, дал понять, что он не ошибся. Вслед за ядовитым туманом пришла частая пальба. По звуку, казалось, что залпами бьют несколько тысяч человек, но стрелок знал, что Отряды Кригга как правило действуют малыми силами.
Первый кригговец вышел из тумана прижимая к плечу приклад винтовки. Выстрел! И один из отравленных имперских ополченцев, падает на землю. Еще выстрел, за ним еще один. Имперские солдаты, кашляя, хрипя и задыхаясь, выхаркивая легкие, продолжали переть вперед. Своих командиров они боялись больше смерти.
Кригговец, один за
