выражение: на ошибках учатся. Можно ли сомневаться, что учиться на чужих ошибках не так обидно, как на собственных? Вероятно, потому меня и занимают взрослые с детьми, когда они встречаются в парке, на улице, в скверике; я ощущаю себя «скрытой камерой», стараюсь зафиксировать то, что вижу. И давно уже не покидает меня надежда, что придет день, когда я смогу сказать читателю: пожалуйста, извините, сейчас я покажу вам, как мы выглядим рядом с нашими детьми.
Не все, о чем вы прочитаете, доставит вам удовольствие, но не сердитесь и не спешите осуждать: дескать, а ему-то что за дело? Конечно — дело: ведь дети — наша общая забота. И вам, глубокоуважаемый читатель, чужие ошибки я предлагаю, так сказать, исключительно для ознакомления, а практические выводы вы либо сделаете, либо не сделаете, как сами найдете нужным…
Он такой красивый, такой модный, такой современный, этот незнакомый мне папа.
На нем джинсовые брюки, рубашка в широкую полоску, у него хорошо уложенные, в меру длинные волнистые волосы.
Встретил я его на Кузнецком мосту, он шел неторопливо и уверенно, встречные обтекали его. А рядом с папой семенил маленький мальчуган, тоже красивый и благополучный.
Папа подбадривал сына весьма решительно и громогласно:
— Давай, Димка, топай, не отставай, оборотики прибавь, сынок…
Мальчик старался, все прохожие одобрительно улыбались маленькому человечку: детская самостоятельность всегда вызывает приязнь и умиление посторонних взрослых.
И вдруг — будто с другой пленки пошел текст: и голос папин изменился, и ударения стали иными, и сами слова…
— А сейчас, Димка, — объявил папа, — мы зайдем с тобой в магазин. Топ-топ ножками… И купим бутылочку бяки. От нашей мамы, сынок, ни за что не дождаться бяки.
Они скрылись в дверях специализированного торгового заведения, из которого разило, как из пивной бочки.
Ушли. Но не исчезли из памяти.
Скорее всего, модный джинсовый папаша никакого серьезного значения своим словам относительно «бутылочки бяки» и не придал, так сказанул, не более…
Да и то подумать: ну что такой клопишка, как Димка, может понять и запомнить из отцовских слов?
Не скажите! Малыши, разумеется, не все понимают и не все запоминают, но чувствуют они куда больше, чем мы можем предположить.
Возможно, вы замечали: стоит отцу с матерью изменить дружелюбный тон и обменяться несколькими колючими словечками, чуть повысить голос, и пятимесячный несмышленыш выдает вдруг такой рев, будто он расслышал и оценил первые раскаты грома и испугался приближающейся грозы. К тому же я совершенно не могу поручиться, что винный дух специализированного магазина непременно произведет на мальчика отрицательное впечатление и что нотка пренебрежения, прозвучавшая в адрес мамы, не оставит следа…
Папа — сыну:
— Саша, пойди скажи маме, что не вредно бы пообедать, шестой час.
Сын — папе:
— Па-а-а, мама велела передать, что она еще стирает и, если ты находишь, что пора обедать, можешь разогреть суп и котлеты, они на окне стоят в кухне.
Папа — сыну:
— Если на то пошло, то я могу и обождать еще. Говорят, голодать даже полезно, кто-то где-то голодом даже лечит, и вроде помогает…
Мама — сыну:
— Это папа велел мне сказать или ты сам додумался?
Сын — маме:
— Сам. Я ведь тоже есть хочу, а потом — скоро хоккей начнется, какой тогда обед…
Мама — сыну:
— Удивительно! Есть хотят все, а разогреть готовый обед не может никто. Просто удивительно! Или вы с папой ждете Восьмого марта?..
Папа — сыну:
— Про Восьмое марта мама велела сказать или ты сам придумал? Господи, до чего мне надоела вся эта самодеятельность.
А времени без четверти шесть.
Скажите, вам не приходило в голову — даже у самых лучших, самых редкостных часов нет заднего хода?..
Стенд приподнят над землей тонкими, трубчатыми ногами. За стеклом газета. Почтенный старец, седой и благообразный, читает «Вечерний Ленинград», а внук изнывает от скуки. И просто так, от нечего делать, без злости и без азарта, тыкает прутиком собачонку другого дедушки, который тоже читает газету, но по ту сторону стенда…
Собачонка с осуждением взглядывает на мальчишку и бесшумно переходит от левой ноги своего хозяина к правой. Ушла бы и дальше, да поводок не пускает.
И мальчишка тоже переходит, приседает и шкодливо тыкает собачонку снова. Так продолжается долго, пока дедушка с собачкой не начинает испытывать неудобства — поводок обкрутился вокруг ног и тянет. Сперва хозяин цыкает на собачонку, но тут же, взяв в толк, что к чему, обегает стенд и набрасывается на почтенного старца.
Боже милостивый, на каком лексиконе изъясняются убеленные почетными сединами, вероятно, уважаемые в миру люди! Попытайся я передать даже самый сокращенный текст их диалога, я бы тут же захлебнулся в совершенно неизбежных многоточиях.
А внук — рядом! Внук слушает и радостно улыбается, когда, по его разумению, верх берет его дедушка, и сокрушается, когда на высоте оказывается дедушка чужой.
Надо ли делать выводы?
Если разрешите, приведу слова народного артиста СССР, прекрасного знатока детской души, С. В. Образцова: «Всякий взрослый отвечает за любые слова, произнесенные в присутствии детей, и за любые поступки, совершенные при детях».
Люблю я наш старый невзрачный двор, может быть потому люблю, что в нем растут липы. Мы сами их сажали лет сорок пять назад, мальчишками, еще до войны. Давным-давно деревья стали большими, тенистыми, и всякий раз, взглядывая на них, я думаю: что бы ни случилось на свете, а им — жить!
И вот, замечаю, повадились под нашими липами сиживать чужие тети. Женщинам этим за сорок, может даже и больше, объединяет их дворовая скамейка и какие-то общие беды…
— Ладно, пусть я буду плохая свекровь. Пусть! Это ж закон: все свекрови худы! А я как говорила Петьке, так и буду говорить: куда ты смотришь, дурак, она ж под носом у тебя хвостом крутит, телок ты незрячий…
— Да что там, все они телки, все они незрячие. Эти, теперешние. А мой — ну, Петьки твоего портрет. Она в вечерний техникум, она на собрания бегает, она утомленная, а он — в магазин, в садик детский, в прачечную…
— И никакой мужской гордости. Я так говорю: ну ладно ты бы сам себе позволял хвостом крутить. Все-таки ты мужчина! Но как такое от жены терпеть, этого я не понимаю, нет.
— Вот именно! Я в таких делах, хоть и женщина, к мужчинам снисходительная. Тут уж сама природа поставила: мужчине что — отряхнулся и поскакал…
И катится этот пошлейший разговор по хорошо наезженной дорожке. Видно,
