бюджет».
– Подожди, почему съехать? Зачем? Это же наша квартира!
– Не совсем так, – замялась мать. – Ещё немного и стала бы нашей… Год-два.
И в этот самый момент выяснилось, что квартира была куплена сто тыщ лет назад в ипотеку, я даже не знала об этом, ещё совсем маленькая была. Я часто слышала от родителей: «Надо по кредиту платить», «Ты не забыл про кредит?». Но я думала, мало ли какой у них кредит: машину покупали, ремонты делали, один раз даже на море съездили. Я ничего у них особо не просила, поэтому мне особо ни в чём и не отказывали, ссылаясь на то, что «у нас ипотека». Странно, да? Как будто я всю жизнь буду маленькой, и в некоторые вещи меня лучше не посвящать.
И теперь выясняется, что отец последние несколько месяцев неизвестно куда спускал все деньги, а по ипотеке не платил. И теперь банк просит нас с вещами на выход. То есть выставил на торги нашу хату, возвращает нам какую-то не слишком большую сумму, потому что какую-то, довольно немалую часть кредита мы всё-таки выплатили. Стало об этом известно примерно месяц назад.
Так как меня последнее время почти весь день не было дома (школа, допы, репетиторы и просто пожить жизнью обычного подростка), то все родительские разборки по этому поводу прошли мимо. В один прекрасный день отец собрался и уехал – мне сказали, что на вахту на три месяца. Мать начала постепенно продавать мебель и бытовую технику, кроме самого необходимого. Теперь я понимаю почему: тащить всё это за собой некуда. А я-то думала: ну мало ли, к ремонту готовится, избавляется от старья, она вообще последнее время была какая-то странная, будто пришибленная. Теперь ясно, что с ней.
На те деньги, которые вернул банк, она решила купить домик в деревне. Ну как деревня… Что-то среднее между деревней и дачным посёлком: довольно близко от города, даже маршрутки ходят круглый год, но коренных жителей становится там всё меньше, а дачников – всё больше. В общем, это вроде как ещё не самый плохой вариант. В городе этих денег хватало только на самую паршивую гостинку. Поэтому она и решила, что лучше в деревню на свежий воздух, чем к алкашам в трущобы на выселках.
– Охренеть! – еле выдохнула я, услышав всё это. У меня сразу как будто дыхание перехватило. Вот говорят, что земля уходит из-под ног, именно это я сейчас и ощущала. – И когда ты узнала, ты решила со мной до последнего об этом не говорить?!
Мать, значит, хочет жить в колхозе. Отец свалил в неизвестном направлении. Мать ещё сказала, что ему спасибо вымолвить нужно за то, что деньги, которые вернул банк, делить не стал: тогда бы вообще неизвестно куда идти пришлось. Да уж, спасибо, молодец, просто смылся. А обо мне хоть кто-нибудь подумал? У меня экзамены на носу! И как мне их теперь сдавать?
Разговор этот был в конце апреля, до экзаменов чуть больше месяца. Ситуация просто супер. Отвал башки. Дно как оно есть. Самое-пресамое днище. Что в данный момент может быть ещё хуже? Не могу вспомнить. Наверное, только умереть. Такая подстава…
– Репетиторов я тоже больше оплачивать не смогу, – виновато произнесла мать. – Несколько занятий ещё оплачено. Да и сколько уж тут осталось…
Да хоть сколько! Тут каждое слово, каждая буковка – всё в кассу, как говорится. Любой часик онлайн. Она сама ведь просила, чтобы я готовилась как следует, вот я и готовлюсь! Я забила на всю свою остальную жизнь, только чтобы «бюджет», чтобы в расходы их не ввергать: «мы не потянем», «не хотелось бы брать ещё один кредит». А вы что сделали?! Как могли так со мной поступить?
– Может, другую специальность выберешь? Ну, такую, на которую точно будет подано меньше заявлений…
Ага, щас. Все экзамены выбраны уже сто лет назад, я не буду сейчас метаться!
– Тогда ты точно поступишь, – мать вытирала сложенной бумажной салфеткой глаза и нос, которые уже были совсем красные. – Прописка у тебя будет деревенская, тебе дадут место в общежитии. Если в доме будет нормально с печью, я на зиму там останусь. Если нет, сниму студию в городе… Пусть не вместе, но всё равно рядом.
Голос у матери был такой… выплаканный, стёртый, словно вся его сила слезами вышла. У меня у самой крик комом застыл в горле. Какого хрена? Как он так мог? Как такое вообще возможно? Почему именно сейчас? Почему всё так неожиданно, и я ощущаю это как что-то очень и очень болезненное?
– А я? – спросила я. – Мне-то как быть?
В самом деле – как? Сейчас ещё момент такой, что ни перевестись, ни уйти из школы. Я столько пахала на эти экзамены…
– Если ты найдёшь какой-нибудь способ, я с ним соглашусь, – прошептала мать, отводя взгляд в сторону.
– Какой ещё способ? – не поняла я.
– Не знаю, например, пожить у подружки, хотя бы на время экзаменов. Или у парня, у тебя ведь есть парень? – с надеждой спросила мать. – С кем-то же ты проводишь время?
Она совсем сдурела, пургу какую-то несёт. Какие парни? Какая подруга, точнее, родители какой подруги меня сейчас к себе пустят на такой срок?
– Тебе уже восемнадцать, – продолжила мать. – Чисто юридически ты можешь жить уже где угодно: никто по этому поводу слова не скажет. Я сама себе не верю, что эти слова говорю. Я пыталась говорить с твоей классной. Я даже деньги ей предлагала, чтобы ты пожила у неё это время…
Чего? Я – у классной?!
– Но у неё однушка, муж и маленький ребёнок.
Так, ход её мыслей примерно понятен. И что остаётся? Ездить каждое утро в школу из какого-то СНТ «Жопа мира»? Офигеть вариант. Зашибись. Приплыла Аня. Я просто прекрасно сдам экзамены, вообще на медаль, дайте две.
– И что? – спросила я пересохшими губами. Внутри всё клокотало, грозилось взорваться, одновременно сжималось в комок, и умирало что-то по маленькому-маленькому кусочку каждую секунду. Нет, я понимаю, что у них так вот хреново вышло, но мне что делать?
– Банку надо отдать ключи после всех майских праздников, – устало произнесла мать. – Хотели забрать их на этой неделе, но я попросила дать нам хоть немного времени на поиск жилья и переезд.
– Слушай, а не варик снять нам на эту пару месяцев какую-нибудь комнату? Я сдаю экзамены, получаю аттестат, и мы едем к бабушке с дедушкой? – подкинула я ей идею. Ну вдруг она сама не догадалась.
– Нет, это не вариант,
