я все, что хотела, увидела, забирайте тела.
Она вышла из дома, стянула респиратор и вдохнула свежий весенний воздух. Следак обнаружился на лавочке. Заметив вышедшую из дома Ольгу, он поднялся.
— Все посмотрели? — поинтересовался мужчина.
Бушуева кивнула и принялась снова кочегарить айкос.
— Да, я увидела все, что мне требовалось, можно уезжать.
Следак кивнул и направился к околице, где был припаркован его УАЗ. Ольга пошла следом, ее хендай остался районном городке, возле отдела полиции, по этим дорогам могла пройти только русская машина, и то далеко не всякая, но козлик справился с этой задачей. Мотало и трясло в нем так, что ее укачало. Выручил следователь, давший ей барбариску, которая и отогнала тошноту.
— Товщ подполковник, так что же тут случилось? Ведь не зря вас сюда дернули, — разворачивая машину, поинтересовался полицейский.
— Игорь Аркадьевич, не могу ответить. Во-первых, сама не знаю, а во-вторых, скорее всего, информация под грифом, и у вас к ней доступа нет. Моей задачей было проверить предположение, я это сделала. Больше вы от меня ничего не услышите. Одно могу сказать точно, эти трупы не последние. И боюсь, их будет куда как больше.
Капитан кивнул и с вопросами лезть перестал. Правда, когда подъезжали к отделу, он решился задать еще один.
— Ольга Ивановна, а что вы делаете сегодня вечером? — заруливая на стоянку, словно в ледяную воду бросаясь, поинтересовался он. — Позвольте пригласить вас на ужин. У нас, конечно, тут не Энск, но есть пара хороших заведений, где вкусно накормят.
— Прости, капитан, — вздохнув так, словно на груди у нее появился тяжелый камень, ответила Бушуева, — но я не хочу ужинать, и завтракать не хочу. Ты ничего так, но у меня уже есть любимый человек.
Следак кивнул, отказ этой красавицы, но какой-то уставшей, потерянной и печальной его не расстроил, знал, что так будет, просто за спрос денег не берут, тут или грудь в крестах, или голова в кустах. И на секунду ему даже показалось, что она хочет сказать «да», мужик он видный, не урод. Но по ее лицу пробежала едва уловимая тень, и она отказала, словно вспомнила этого самого любимого. Лезть в душу к подполковнику ФСБ он не стал, хотя у нее явно все было далеко не безоблачно на личном фронте. Еще утром он заметил, что у нее на лице очень мало косметики, хотя внешность яркая, и подчеркнуть ее было просто необходимо. Сначала он решил, что она не успела навести марафет, торопилась сюда, но проведя с ней почти час в дороге, он понял, что его спутнице на это все плевать, ей было все равно, как она выглядит, словно исчезло то, что заставляло ее быть красивой и яркой.
Стоило УАЗ остановиться, как Ольга, махнув на прощание рукой, отправилась к своему хендаю. Забравшись за руль, она несколько минут сидела, прикрыв глаза. Может, все же стоило дать этому капитану шанс? Лицо мужественное, высокий, крепкий, симпатичный, опрятный и вполне себе обходительный. Ведь Радим не вернется, а ей надо жить дальше. Достав телефон, она оправила Старостину фотографию старушки с пояснением того, как она увидела ситуацию.
Именно в эту секунду ей пришла СМСка: «Абонент появился в сети». Несколько секунд она, не веря, смотрела на экран, запершило в горле, сдавило сердце, из глаз потекли слезы…
Глава 1
Радим Вяземский вышел из зеркала фрейлины Марии Медичи, так и висящего в гараже, и устало опустился на дощатый пол. Два телефона, которые были у него в кармане, тут же подключились к сети и устроили самую настоящую какофонию — посыпались сообщения, СМСки. Дикий достал один и, проведя пальцем по экрану, тяжело вздохнул. То, что для него было несколькими днями, превратилось в два месяца. Два месяца без пары дней он проторчал в расколотом мире. Достав сигарету, он прикурил, решительно вошел в аппарат по отпечатку пальца и нажал вызов. Ольга ответила мгновенно, словно держала телефон в руках.
— Ты! — выдохнула она.
— Я, — ответил он.
Несколько секунд на том конце стояла тишина, а потом Бушуева в голос разревелась. Она что-то говорила сквозь всхлипы, но он не мог разобрать что. Радим все это время мужественно держал трубку у уха.
— Надо поговорить, — спустя три минуты, справившись с собой, произнесла Ольга.
— Надо, — согласился Вяземский. — Я буду дома минут через двадцать, приезжай, к тебе не напрашиваюсь, так как мне надо привести себя в порядок.
— Я буду в городе не раньше, чем через полтора часа, — ответила Ольга, — а по такой погоде и все два, я в области, в Заринске. Тебя долго искали…. — В трубке повисла тишина. — Думаю, уже через пару минут тебе позвонит Старостин. Он очень просил меня набрать, как только ты появишься. Но, скорее всего, ему на телефон пришло такое же оповещение.
Она словно в воду смотрела, поскольку тут же появился звонок по параллельной линии, обозначенный в его записной книжке как П. С.
— Ты права, он уже на линии и не отстанет. Прости меня, милая, я так задержался, я жду тебя у себя дома, и мы поговорим. Только не гони, пожалуйста, я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю, — ответила Ольга, и столько счастья и жизни было в этих словах, что Радим даже через трубку почувствовал ее тепло.
— Здравия желаю, товщ полковник, — переключаясь на вторую линию, гаркнул в трубку Вяземский.
— Ты где был? — прорычал из трубки Старостин, в голосе которого слышалось явное облегчение. — Мы на уши всех поставили, никто ничего не видел, никто ничего не знает. Подняли резидентуру, думали, выкрали тебя. Нет, тишина.
— В плену, — выдал он заранее заготовленную версию. Радима очень порадовало, что всесильная контора не смогла найти его гараж, да и как его найдешь, если тот оформлен на левого человека, который и знать про него не знает. Не хотелось бы выйти из зеркала прямо в подвале отдела, поскольку они бы его туда сто процентов утащили. Правда, вот не уверен, что у них бы хватило сил его заблокировать.
— Радим, ты куда пропал? — забеспокоился на том конце провода Старостин. — Я спросил, кто тебя пленил?
— Все нормально, товарищ полковник. Ведьма меня пленила, но я с ней разобрался, так что забыли, ни к вам, ни к
