Все в пляс и пошевеливай ногами, —
Ветка произнесла реплику Бенволио и, смешавшись, замерла.
Любительница скандинавской ходьбы подошла к ним и остановилась, глядя на Мыша и опираясь всем весом на две новенькие палки, совсем не вязавшиеся с её истасканным видом.
Мыш оглядел голые предплечья с обвисшей старческой кожей, майку с выцветшей, еле читаемой надписью «No future».
Старуха смотрела на мальчика бледно-карими глазами с опавшими веками.
– Подайте, прекрасный юноша, – протянула она к нему руку.
Мыш неподвижно молчал.
– Подайте, – протянула она ближе ладонь.
Мыш смотрел на оставленную старухой, но оставшуюся стоять вертикально палку.
– Подайте, – нищенка протянула ладонь к самому его лицу.
Мальчик не отвечал, сидя с прямой, как струна, спиной. Молчала и Ветка. Глаза её в панике перебегали от старухиной палки к Мышу и обратно.
– Ну, нет так нет, – не стала возражать бабка и взяла руку Мыша.
Погладила её, словно котёнка, который нравится, но которого в то же время не жалко и утопить, если будет докучать.
– Какой ты молодой, хороший.
Из глаз нищенки прямо-таки сочилась нежность, словно это она хотела дать Мышу подаяния.
– Руки… Ах, нежные какие… Как сметана… – прошептала она и, оставив вторую палку, обняла ладонь Мыша обеими руками.
Вторая палка, так же как и первая, осталась стоять вертикально, будто вбитый в дубовую доску гвоздь.
– Молодой, нежный, – постояла старуха, с вожделением обтирая, словно облизывая, ладонь Мыша.
– У нас ничего нет для вас! – твёрдо сказал Мыш, вырывая руку. – Уходите!
– Совсем ничего? – делано скисла старуха, и лицо её притворно опало складками.
– Девушка, шли бы вы отсюда. Сказано же, нет ничего! – повысила голос Ветка, и по неуверенному тону было заметно, насколько ей не по себе.
Попрошайка, совершенно не расстроившись, взялась за палки и пошла вдоль берега, чётко, будто метроном, отстукивая железками по камню.
Следуя за ней, на воду пруда с тихим треском ложились похожие на стрелки огромных часов иглы льда.
Дети провожали её глазами, пока она не исчезла за поворотом.
– Что там дальше? – произнёс, словно в забытьи, Мыш.
Стучитесь в дверь, и только мы войдём —
Все в пляс и… —
произнесла Ветка, но Мыш тут же оборвал её.
– У неё железные руки! – вскинув на Ветку расширившиеся глаза, произнёс он.
– Что значит железные?
– Холодные!
– Ну, это-то понятно. На улице мороз, а она в одной майке.
– Очень холодные. И твёрдые, как железо…
Ветка вспомнила стоящие вертикально безо всякой поддержки палки и не нашлась, что ответить.
