Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
благополучно. И я все забыла! Прошло время, кончилась война. И мне надо было проезжать мимо храма Владимирского, “Князь Владимира”. Неспокойно на сердце, тянет в храм, вышла. Как хорошо и спокойно в храме, много народа. Спросила, какой праздник, и услышала в ответ: Казанской акафист. Постояла, но вспомнила не до конца.
Следующий раз такая же картина: выхожу из трамвая, иду в храм – и снова праздник: Казанская.
Но вот окончательно развязка: работаю в Красном Селе. Встаю рано, погода чудесная. У меня желание – пойти в церковь. Подхожу, спросила, какой же праздник, уж больно хорошо в храме, – мне говорят: “Казанская”. Я как переступила порог – и залилась горькими слезами. И пошла на исповедь. Казанская Божия Матерь зовет меня, а я до сих пор все не поняла. Священник стал спрашивать: “Что ты, дочка, так плачешь?” Я ответила, что дала обет Казанской Божией Матери и не выдержала, забыла. Он успокоил, исповедал, причастил. И слезы сами высохли. И я уже теперь боюсь чем-либо обидеть Божию Матерь.
Но я уже стара, больна, слепая, в церковь ходить уже не могу, ноженьки болят. Но я молюсь, каждое воскресенье слушаю Литургию по приемнику, и ходит ко мне священник причащать.
У меня есть сын, единственное мое золото. Время сейчас страшное, и я всегда беспокоюсь, когда он задерживается и приходит поздно. Но вот он после болезни задержался, жду, нервничаю. Время 12, час, два… Я молюсь Царице Небесной, Николаю Чудотворцу, Ангелу-Хранителю, чтобы не оставили в тяжкую минуту. Время два часа ночи, вдруг он звонит. Я уже вся в слезах:
– Где ты?
И он поведал мне: работница, которой они помогали на захоронении мужа, решила угостить и пригласила в кафе. Ну и задержались, время позднее, сел в метро и уснул. Приехал на кольцо. Темно, дождик как из ведра. Весь промок и не знает, где он, куда идти. Но вот останавливается машина, водитель зовет садиться. Но сын, не имея денег, говорит:
– Нет денег, нечем рассчитываться. Лучше скажи, куда мне идти, в какую сторону.
Но водитель предлагает ему садиться. Володя говорит:
– Я же запачкаю машину, я весь мокрый.
Но он заставил сына сесть. Оказался он тоже Владимир. Разве это не был Ангел-Хранитель: он довез его до самой парадной двери. И сказал на прощание:
– Если будет сложность в работе, приходи, не стесняйся.
Это разве не чудеса, а таких чудес у нас каждый день полно, но мы их не замечаем. Затем до свидания. Спаси Вас Господь.
Надежда Михайловна».
…
Как и в прошлом году, в этот отпуск отправились на Украину к батюшке-другу. Провели три недели на Украине, в селе Царичанка, в гостях у отца Вадима, его жены и их детей, Ксюши и Юли.
Под пение петухов вставали и завтракали. Свежий зеленый салат, омлет из домашних яиц, чай. Правда, вода здесь минеральная. Минералка, только не газированная, течет даже из-под крана. Холодную пить – вкусно: соленая, горчит, очень полезно. А когда горячая – бульон выходит, «дюже погано». Поэтому чай здесь пить не принято. Все больше сiк да компоты.
Завтракаем мы вместе. И каждый раз за завтраком я толкую детям, как мы условились, фрагмент Символа Веры. Одну-две строчки, всего 5–10 минут. Повторяем предыдущее. Дети внимательно слушают, не перебивают (рты заняты). После завтрака можно задать вопросы. Такая ненавязчивая Воскресная школа. После завтрака гуляем или играем. Кто-то в гамаке. Я с чашкой чая сажусь на скамейку, читаю. Или сходим на речку покупаться, шашлыки пожарить. Или просто идем погулять в лес.
В воскресные и праздничные дни в храме. Я исповедаю, служу, помогаю отцу Вадиму разобраться с требами. Потом идем домой. Отношение людей очень доброжелательное. Как и в прошлом году говорили:
– А на шо вам, батюшка, этот сырой Питер, приезжайте та оставайтесь с нами, не пожалеете.
Приносили всякие продукты. Изобилие приносимых тут «батюшке» фруктов и овощей трудно представить.
В Царичанке многие, разумеется, держат кур.
Но в этой деревушке обычая носить яйца священнику нет. Могут принести котлет, вареников, вина, но яиц нет, может быть, считают это неприличным?.. Но священник ведь тоже, как и другие люди, употребляет яйца, и тут, в украинской деревне, священник идет на базар их покупать. Не абсурд ли? Покупая в очередной раз яйца на рынке, я спросил о. Вадима, почему не приносят яйца?.. Он развел руками. Тогда на проповеди, рассказывая о петербургских верующих (и проводя педагогически полезные параллели между ними и украинскими верующими J), я заметил, что живу в центре Петербурга. И многие люди заботятся о священнике. Приносят что-то из продуктов. Одна прихожанка держит кур на балконе. И она мне периодически приносит на службу десяток домашних яиц.
Я и спрашиваю прихожан: как это понять? В центре Петербурга я и мои дети имеют домашние яйца, а здесь никто никогда батюшке не принесет…
Бабушки потом кланялись и говорили:
– Спасибо, батюшка, шо вразумил, мы бы сами не додумались.
И с этих пор о. Вадиму стали приносить яйца.
…
Автор книги зарисовок о церковной жизни прот. М. Ардов как-то записал такую сценку с натуры:
«За десять лет священства мне пришлось отпеть не одну сотню покойников. Видел я похороны многолюдные и совсем малолюдные, видел людей, убитых горем и рыдающих, видел и равнодушно стоящих у гроба…
Вот картина довольно типичная. Поближе к гробу в храме стоят несколько немолодых женщин – эти молятся. Чуть подальше более многочисленная группа женщин помоложе, эти изредка крестятся и внимают чинопоследованию с уважительным любопытством. А сзади всех стоят мужчины. (Тут хочется написать: мужики.) Вид у них унылый, в глазах тоска и ожидание: когда это все кончится?.. Ведь еще надо будет идти на могилу, потом ехать с кладбища в дом к покойному… Когда еще только сядем за стол и нальем по стакану….Вспоминается мне кладбищенский храм под Ярославлем. Гроб уже стоит в церкви, я иду из дома, чтобы совершить обряд… А мужики, бедные, лежат на травке у самого алтаря и молча провожают меня глазами. Один не выдерживает и говорит мне вслед:
– Ну, ты, батя, там поживей…»
У меня здесь, в Царичанке, был более интересный случай.
Как-то о. Вадим заболел и меня попросил вместо него походить на требы. Крестил младенцев, отпевал. Познакомился со специфическим деревенским похоронным ритуалом: обязательно причитания родственников перед тем, как закрываем гроб, – крики, что тем более удивительно, что эти же люди секунду назад совершенно нормально, даже прагматично рассуждали на всякие житейские темы. Отпеваем дома, потом несем гроб
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
