Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
они заканчивали одинаково. Отец отправлял их на тот свет рано или поздно. Завершал их мучения. Вечный голод. Жажда теплой крови и живой плоти, которой они лишены. Вкупе с папиными экспериментами. Благо страдания их были не напрасны. Папа далеко продвинулся в своих изысканиях. Даже несколько дыр в крупных научных трудах залатал.
– Он еще жив, надеюсь? Подопытные до него не добрались? – на всякий случай уточнил Иврос.
– О, нет. Все в порядке, – заверила Гвин. – Он уплыл несколько лет назад на другой материк. Вместе с моей матушкой. Она держала цветочную лавку. Простая женщина и очень красивая. Мечтала посмотреть мир. А отец искал новые материалы для исследований. Постепенно перешел на те проклятия, которые ломают людей еще при жизни. Превращают их в чудовищ.
– И ты легко их отпустила? – Иврос с недоверием покосился на нее.
– У родителей были мечты. – Гвин подтянула ноги поближе к груди и закутала их плащом, чтобы хоть как-то сохранить тепло. – Я не собиралась быть обузой. Якорем, который их держит. Никто в этом мире ни к чему не прикован цепями. Мы все вольны. И я хотела, чтобы родители были счастливы. Поэтому да. Я их легко отпустила.
Иврос протянул свою большую, могучую руку и осторожно подоткнул края плаща и шкуры вокруг собеседницы так, чтобы не оставалось щелей. Это простое проявление заботы не укрылось от женщины. Последним человеком, который подтыкал ей одеяло, была старуха-монахиня в городском лазарете, куда Гвин попала после очередного задания Академии. Адептке стало неуютно. Любая (даже малая) забота налагала обязательства ответной заботы.
– Я с тобой не согласен, – тихо произнес Иврос.
– Что люди должны желать счастья близким? – Она вскинула бровь.
– Что люди не прикованы, – пояснил оборотень. – Есть узы настолько крепкие, что…
– Что ломают одних и калечат других, – нетерпеливо перебила Гвин. – Да, я в курсе. Вроде твоих отношений с отцом. Но я не признаю никаких уз, кроме тех, что сама для себя выбираю. Уж прости, если мои взгляды твоим противоречат.
– Как практично. – Иврос усмехнулся, поднимаясь с места.
– Далеко собрался? – встрепенулась адептка.
– Ты же не признаешь никаких уз, кроме тех, что сама для себя выбираешь? – Он обернулся и пояснил, прежде чем она успела вспылить в ответ: – Иду за дровами. И сухим одеялом для тебя.
– Далеко не уходи. – Гвин снова зевнула. – Мы скоро пойдем в гости к твоей матушке. Я уже почти пришла в норму. Сделаем все сегодня. Нужно только успеть до рассвета.
– Расскажешь, что нужно делать? – на всякий случай уточнил он.
– Конечно. – Она уютно свернулась среди шкур.
Когда Иврос вернулся с дровами и одеялом, Гвин уже крепко спала. Поэтому мужчина осторожно накрыл ее толстым шерстяным покрывалом сверху. Он подложил дров в костер и присел на край медвежьей лежанки.
Лицо Гвин казалось безмятежным и спокойным во сне. Но оборотень был уверен, что спит она достаточно чутко. Как и прочих чародеев, наверняка ее сложно застать врасплох. Юная дева с этими невероятными огненными волосами. Хрупкая, на первый взгляд. Такая, что ни глаз не оторвать, ни ближе не подойти. С топориком вместо меча. С кинжалом вместо зеркальца. С зельями вместо флакона духов. Ее вырастил маг, который в подвале содержал неупокоенных мертвецов. Она училась в одной из этих чародейских школ, о которых всякие ужасы рассказывают. Не боится ни оборотней, ни восставших ведьм. И наверняка еще очень многое может ему поведать. Конечно, если боги будут милостивы и задумка увенчается успехом. И если у самой Гвинейн будет на то настроение, что, судя по ней самой, фактор немаловажный. А вероятно – решающий. Оставалось лишь надеяться на ее познания. И счастливое стечение обстоятельств.
Иврос поймал себя на мысли, что устал видеть мать такой… какой она стала. Он погрузился в воспоминания о том, какой она была при жизни. До того, как король обратил на нее внимание, а их семья счастливо жила в этом домике. Вспомнил жизнерадостность отца и теплую опеку матери. Те дни, что остались за пеленой долгих проливных дождей. Появление Гвинейн Гарана вселило почти забытую надежду.
Он дал адептке поспать около часа, а затем разбудил, тихо позвав по имени.
Глава 5
Лучшее – враг хорошего
– Ты знаешь, кто такой окулус? – на всякий случай уточнила Гвин.
– Большой зубастый рыб? – подмигнул оборотень, придерживая крупную еловую лапу, чтобы адептка могла свободно пройти мимо дерева.
Она рассмеялась. Одарила его снисходительным взглядом. Покачала головой.
– Нет, я не знаю, – признался Иврос с обескураживающей улыбкой. – Кто такой окулус?
– Ты знаешь, откуда вообще берутся чары? – вопросом на вопрос ответила адептка.
– Из… волшебных слов и странных жестов руками? – Мужчина картинно нахмурился.
Настала его очередь смеяться, глядя на то, как меняется в лице спутница.
– Шучу. – Он поднял обе руки вверх. – Матушка рассказывала что-то об энергиях и о тех, кто умеет с ними управляться. Но я невнимательно слушал. Думал, у нас впереди целая вечность для всех этих скучных бесед.
– Хоть что-то. – Гвин дернула плечом. Ей ужасно не хотелось тратить кучу времени на долгие объяснения, поэтому она постаралась быть краткой: – Все в мире состоит из разного рода материй. Материи состоят из энергий. Энергии образуют потоки. Струны. Струны – основа магии. Чем лучше ты управляешься с потоками энергии, тем более высокую ступень среди магов занимаешь. Всего их пять. Чудотворец. Заклинатель. Чародей. Маг. Архимаг. Разумеется, это деление весьма условно. Оно лишь примерно обозначает опыт и навыки колдуна. Исходя из того, что он выучил за время служения в Академии. Чем больше опыт, тем выше сан.
– Напомни свой?
– Заклинательница. – Гвин закатила глаза. – Формально – чудотворица.
Она прикусила язык в надежде на то, что Иврос тотчас забудет. Не обратит внимания. И вообще… Признаваться в подобных вещах на территории королевства, которое без пяти минут твое, – ужасающая недальновидность. И почему ее потянуло на откровения? Почему вообще этот «лесной человек» сбивает ее с толку?
Гвин прибавила шагу. Насколько это вообще было возможно в темноте. Они шли сквозь ночной лес в сторону Архейма. Иврос выбрал наиболее легкую дорогу, где не было ни густых зарослей, ни разгуливающей нежити.
– Формально? – прозвучал в тишине его низкий голос.
Адептка скрипнула зубами от досады.
– Это долгая история, – уклончиво ответила она и поспешила сменить тему, углубляясь в новые разъяснения: – Для сотворения чар адепт любого сана входит в транс. Транс – это пограничное состояние. В нем магик способен влиять на те энергии и материи, которые пронизывают мир вокруг. Чем сложнее колдовство, тем глубже и стабильнее должен
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
