нужду, а зажиточные крестьяне активно ее скупали. И все же правительству не удалось насадить повсеместно индивидуальные крестьянские хозяйства. Хутора и отруба, которые были созданы в ходе столыпинской реформы, составляли примерно одну десятую крестьянских дворов.
Другим направлением аграрной реформы Столыпина стало переселенчество крестьян, в ходе осуществления которого в Сибирь и в Среднюю Азию выехало свыше 3 миллионов человек. Однако одна пятая часть из их вернулась в родные места, не сумев справиться с трудностями новой жизни.
Реформа Столыпина не сумела преодолеть отсталости российской деревни. К 1917 г. Россия занимала одно из последних мест в Европе по урожайности. Страна не производила тракторов, комбайнов и многих других сельскохозяйственных машин. Уровень производства минеральных удобрений составлял лишь 3 % от американского и 0,7 % от объема этой продукции в Германии, Франции и Великобритании, вместе взятых. Хотя хозяйства дворян и зажиточных крестьян употребляли все более активно импортные земледельческие машины, у середняков и бедняков основными орудиями труда оставались соха и деревянная борона.
Хотя с 1863 по 1913 год сельское население выросло почти в 2 раза, посевные площади хлеба и картофеля увеличились лишь на 12,5 %. По данным 1912 г., 60 % крестьянства составляла беднота (безлошадные или однолошадные дворы). Свидетельством провала столыпинской реформы стал голод 1911 года, от которого пострадало около 30 миллионов крестьян.
Многие крестьяне все активнее протестовали против нищеты и разорения, усилившихся в результате реформы. С 1907 по 1914 г. в стране было зарегистрировано 1067 крестьянских выступлений. Одновременно по стране прокатилась так называемая «пожарная эпидемия»: так называли поджоги, которые устраивали на помещичьих усадьбах и в хозяйствах зажиточных крестьян (кулаков). В 1907–1914 гг. произошло около 600 таких поджогов.
Осознание провала реформы звучало и в стенах Государственной думы. Даже монархически настроенные депутаты-крестьяне открыто призывали к ликвидации помещичьего землевладения. Начав свою речь в Думе словами: «Дай Бог государю здоровья», депутат-монархист так завершил свое выступление: «А если сказал государь, чтобы была правда и порядок, то, конечно, если я сижу на трех десятинах земли, а рядом тридцать тысяч десятин, то это не есть порядок и правда».
Не было никакого сдвига в решении и других важнейших проблем трудящихся. Требование ввести в России 8-часовой рабочий день, которое было включено в петицию питерских рабочих 9 января 1905 г., не было удовлетворено. В 1914 г. рабочий день в среднем составлял без учета сверхурочных работ 9,5 – 10 часов. На практике же он достигал 13–15 часов, а то и больше. Лицемерные заявления царя о желании позаботиться о нуждах рабочих были забыты. Требование питерских рабочих об установлении «нормальной заработной платы» были проигнорированы. Реальная заработная плата рабочих с 1904 г. по 1914 г. снизилась на 8 %. В погоне за прибылями хозяева пренебрегали нормами безопасности труда. В фабрично-заводской промышленности России в 1913 г. число несчастных случаев на производстве увеличилось почти в 2 раза по сравнению с 1905 годом.
Профессиональные союзы, которые было разрешено создавать в начале революции 1905–1907 гг., распускались по распоряжению властей. Число членов профсоюзов уменьшилось с 250 тысяч в 1907 г. до 13 тысяч. Лишь 3 % промышленных рабочих были защищены профсоюзами.
Спад стачечного движения после поражения первой русской революции сменился подъемом. Важной вехой в развитии рабочего движения стали события на Ленских приисках. Протестуя против произвола владельцев «Ленского золотопромышленного общества», в марте 1912 г. рабочие приисков объявили забастовку. В ответ на аресты забастовщиков рабочие организовали трехтысячную демонстрацию 4 апреля. Она была расстреляна. 270 человек было убито, 250 ранено. Комментируя расстрел, министр внутренних дел заявил: «Так было и так будет впредь». Ответом на кровавую расправу стали 700 политических стачек по всей России.
Забастовочное движение росло, охватив в 1913 г. более 2 миллионов человек. В первой половине 1914 г. бастовало больше рабочих, чем за весь 1913 год. В забастовках, посвященных годовщине 9 января 1905 г., по всей России участвовало около 300 тысяч человек.
Несмотря на продолжавшийся рост ее промышленности, Россия, превышавшая по численности населения каждую из четырех ведущих индустриальных стран мира (США, Германия, Великобритания, Франция), заметно отставала от них по уровню производства важнейших отраслей промышленного производства. Производство чугуна и стали в России в 1913 г. составляло лишь 15–18 % от того уровня, который производился в тот год в США, а также в трех европейских странах, вместе взятых (Германия, Франция и Великобритания). Россия производила лишь 24 % электроэнергии по сравнению с указанными тремя европейскими странами, и 8 % по сравнению с США. Россия производила лишь 20 % цемента по сравнению с Германией, Францией, Великобританией, и 13 % – по сравнению с США. В стране отсутствовали химическая промышленность и многие виды машиностроения. В 1913 г. доля России в мировом промышленном производстве составляла около 4 %.
Экономическое развитие России тормозилось, в том числе низким уровнем образованности и грамотности. Правда, число детей, обучавшихся грамоте, росло. Если в 1900 г. в системе Министерства народного просвещения России имелось 36 820 школ, в которых обучалось 2 592 тысячи школьников, то в 1914 г. таких школ было уже 80 801 с 5 942 тысячами учащимися. Кроме того, в 1905–1914 гг. около 2 миллионов детей училось в церковно-приходских школах. В 1911 году в первых – третьих классах городских школ России всех видов обучалось 48,1 % мальчиков школьного возраста и 47 % девочек. Схожие данные были и по сельским школам. В них училось 49,3 % мальчиков и 44,7 % девочек. (Эти и многие нижеследующие сведения взяты из научного исследования А. Г. Рашина «Население России за 100 лет /1813 – 1913/. Статистические очерки».)
Большинство детей поступало в школу после достижения 9 лет. Лишь 2 % школьников были моложе 8 лет и 11 % приходилось на 8-летних. Ученики в возрасте от 9 до 12 лет составляли 75,8 % всех учащихся в школах России. После же 12 лет дети обычно в школу уже не ходили. Продолжали учиться среди мальчиков лишь 10,9 % в городах и 12,5 % в селах. Среди девочек – 9,8 % в городах и 8,7 % в селах.
Следует учесть, что и среди школьников от 9 до 12 лет многие не завершали свое обучение. Дореволюционный педагог П. Ф. Каптеров писал: «Более половины мальчиков и более двух третей девочек оставляют школы». Низкой была и посещаемость школьных уроков. Для этого существовали веские причины, связанные с особенностями тогдашней жизни. Перечисляя их, Каптеров назвал: «Бедность, труднодоступность школ и необходимость использования детского труда в крестьянском хозяйстве… экономическая несостоятельность, болезни, холода, распутица, домашние обязанности, работы по хозяйству».
Объясняя, почему родители не пускали своих детей учиться, анонимный серпуховский учитель, процитированный А. Г. Рашиным, писал: «Экономические условия жизни нашего крестьянского населения таковы, материальная обеспеченность его так мала, что оно не может
