Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 41
ситуации и сферы ценности, к которой привязана наша идентичность.
Когда наша ценность зависит от результатов в области, которую мы считаем важной, мы подписываемся на жизнь в тревоге и постоянном ожидании нападения. Как и наши предки, жившие племенами, мы живем в постоянной угрозе атаки, но мы беспокоимся не о физической безопасности. Мы защищаем свою самооценку.
Мы сканируем окружающую обстановку, как Джейсон Борн – герой Мэтта Дэймона из кинофраншизы «Идентификация Борна». Мы определяем, где расположены выходы. Мы внимательно наблюдаем за людьми, обращая внимание на невербальные подсказки. Наша цель – уметь предсказывать действия и реакцию окружающих. Иногда мы наносим упреждающий удар еще до того, как будет высказано мнение. Мы делимся интересной мыслью на совещании, сразу умаляя ее ценность, чтобы смягчить удар, если она будет воспринята не лучшим образом. «Возможно, это плохая идея, но что, если…». В других случаях мы быстренько переобуваемся после того, как мнение было засунуто в самый дальний ящик, где уже хранится наша самооценка. Если начальник не сразу принимает наше предложение, мы тут же отказываемся от своей точки зрения и с энтузиазмом поддерживаем идею, которая нам не нравится.
Наш механизм реакции на стресс находится в состоянии повышенной готовности и редко отключается. Нервная система не видит разницы между врагом из соседнего племени, бегущим на вас наперевес с копьем, и начальником, дающим конструктивную, но неприятную обратную связь. Нейропсихолог Рик Хэнсон отмечает: «Что совершенно естественно – и вы видите это в дикой природе – так это то, что большинство стрессовых эпизодов так или иначе быстро разрешаются. Естественный биологический, эволюционный план состоит в том, чтобы после пиков стресса наступали длительные периоды спокойного восстановления»[62].
Защищая ту базовую ценность, в которой находится наша самооценка, мы подвергаем себя хроническому стрессу, поскольку постоянно сражаемся с угрозами: реальными и неверно истолкованными.
Укрепляя свою самооценку за счет внешних источников, мы попадаем в бесконечную петлю погони за ценностью. Мы попадаем в ловушку, где наша самооценка становится следствием, а не причиной личных достижений. В такой ситуации чувство собственной значимости питается успехами и достижениями и постоянно подвергается угрозе со стороны препятствий, неудач и мнения других людей.
Как мы до такого дошли?
Нам заложили рефлекс, а в некоторых случаях и открыто научили, что оценивать себя нужно, исходя из условий, которым мы должны соответствовать, чтобы завоевать любовь и положительное отношение окружающих. Мы появляемся на свет в полной зависимости от наших воспитателей. Новорожденный детеныш жирафа имеет рост почти в два метра и может вставать и бегать уже через час после рождения. В первые два месяца жизни человеческий младенец едва может поднять голову без посторонней помощи. Проходит более 10 лет, прежде чем человек обретает способность к самостоятельному выживанию. В раннем возрасте мы наблюдаем за тем, что доставляет удовольствие нашим воспитателям – какое поведение вознаграждается, а какое нет, – и следуем их примеру[63]. Мы во все глаза смотрим за нашими воспитателями, чтобы понять, что нам нужно делать (и чего не делать), чтобы о нас заботились. С самого раннего возраста мы учимся, что реакция окружающих оказывает непосредственное влияние на наше благополучие.
Условное отношение воспитателя зачастую – это способ социализации детей, и оно может существенно повлиять на самооценку ребенка. Взрослые могут дарить любовь и ласку, когда их дети демонстрируют определенное положительное поведение или какие-то качества. Они хвалят за успехи и за то, что ребенок выполняет поставленные перед ним условия. И наоборот, при нежелательном поведении или результате отношение охладевает. Такое отстранение вызывает у ребенка тревогу и побуждает его к изменению поведения, что, в свою очередь, вознаграждается теплотой и снижает тревогу[64].
Дети могут получать от родителей сигналы о том, что их ценность и принятие зависят от определенного поведения или образа жизни. Подтекст заключается в том, что они недостаточно хороши для своих родителей такими, какие они есть. Для того чтобы быть достойными, требуется что-то еще[65]. Дети часто усваивают эту идею и приходят к убеждению, что они недостаточно хороши для кого-угодно, включая самих себя[66]
Массовая культура укрепляет идею условной самооценки. Конкурентный академический мир заставляет студентов верить, что оценки и результаты стандартизированных тестов – это мерило их ценности. Рекламодатели ищут болевые точки потребителей, придумывают несуществующие проблемы, чтобы продать товары, которые этим потребителям не нужны[67]. Социальные сети побуждают к сравнению с другими с помощью тщательно подобранных идеализированных образов, заставляя нас измерять собственную ценность подписчиками, лайками, репостами и комментариями.
Нас воспитывают на постоянной диете из мнений, суждений и восприятий других людей. Попутно нас могут научить критически мыслить и самостоятельно разбираться в ситуации, но от укоренившихся довербальных привычек невероятно трудно избавиться.
Мы впитываем и интерпретируем сообщения из окружающей среды и трансформируем их в поведение, которое считаем социально приемлемым. Со временем эта модель поведения формирует наши отношения с друзьями, учителями, партнерами и начальством.
Самостоятельная ценность
Легендарный британский рекламщик Рори Сазерленд сказал: «Инженеры, медики, ученые одержимы идеей решения реальных проблем, в то время как на самом деле большинство проблем, как только вы достигаете базового уровня благосостояния общества, – это проблемы восприятия». Он доказывал, что реклама повышает ценность за счет изменения восприятия, а не самого продукта и что воспринимаемая ценность может быть столь же важной, как и реальная[68]. По сути, мы можем изменить поведение, рассказав людям историю, которая заставит их воспринимать что-то по-другому. Он вполне мог бы говорить о решении проблемы условной самооценки.
Вы можете чрезмерно усложнить решение и поговорить обо всех изменениях, через которые вам нужно пройти, чтобы освободиться от истощающей ресурсы, лишающей стабильности, ограничивающей хватки условной самооценки. Вы можете пройти регрессивную терапию и понять, как ваши воспитатели в раннем детстве программировали вас на достижение условной ценности. Вы можете проанализировать кусочки эмоциональных или физических страданий, которые пережили в детстве. Но все не так сложно.
Вам просто нужно признать, что вы ценны именно таким, какой вы есть. Вы – это не ваша оценка, будь то пятерка или двойка. Вы – это не ваша работа, не ваш возраст, не время, за которое вы пробегаете марафон, не ваше место в штатном расписании, не ваш статус в отношениях, не ваши золотые слитки или тюремные решетки. Вы обладаете самостоятельной ценностью, и она не зависит от того, что вы делаете или делали. Она не зависит от того, насколько добродетельны вы были или сколько ошибок совершили. Ваши добродетели и ваши неудачи не учитываются при расчете вашей ценности
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 41
