Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
что было уничтожено грибком. Таким образом, полный запрет на экспорт спас бы небольшую часть людей, но не остановил бы массовый голод и гибель зимой 1846–1847 годов.
«Черный 47-й», как этот год позднее называли в фольклоре о Великом голоде, был худшим с точки зрения смертности и эмиграции. К тому времени весть о бедственном положении Ирландии дошла до многих частей света, и в страну начала поступать благотворительная финансовая помощь из Британии, США и Австралии, а также от ирландских солдат, служивших в британской армии. Шотландия в этот период сама страдала от голода (который оказался не столь опустошительным по сравнению с ирландским). Большая часть добровольной помощи поступала из Британии, причем первыми инициативу взяли на себя квакеры. Они посетили Ирландию, написали отчеты о голоде и его последствиях и создали собственные местные комитеты помощи, распределявшие продовольствие. Британская «Ассоциация помощи при исключительных бедствиях в Ирландии и Шотландии» собрала почти 500 000 фунтов стерлингов, а королева Виктория показала подданным пример, одной из первых сделав личное пожертвование в 2000 фунтов стерлингов. Комитеты помощи из США направили в Ирландию более 500 000 долларов, ирландские иммигранты также посылали деньги членам своих семей, чтобы помочь им выехать из страны. 1846–1847 годы оказались экономически нелегкими для всей Британии, что повлекло за собой нежелание, возможно, даже неспособность правительства увеличить помощь ирландцам, страдающим от голода. Неурожаи в Британии в 1846 году привели к огромному торговому дефициту и истощению золотых запасов в Банке Англии. Выдача кредитов практически прекратилась, и некоторые отрасли промышленности, такие как хлопковая, серьезно пострадали. Несмотря на свою непродолжительность, этот финансовый кризис стал одним из худших в новейшее время, при этом он разразился в самое неудачное время и серьезно помешал облегчению ирландского бедствия.
Суп и суперизм
В январе 1847 года ирландские пэры, члены парламента и землевладельцы встретились в Дублине и обратились к правительству с просьбой о прямой поддержке для сокращения массовой смертности. Рассел и его правительство наконец осознали, что их политика не работает. Они закрыли общественные работы и в конце января усилили меры прямой помощи. «Сейчас самое главное, – сказал Рассел, – сохранить жизни людей».
Это была серьезная перемена в типичном мышлении государственных деятелей того времени, и она не встретила всеобщего понимания в правительственных кругах. Меньшинство в кабинете министров и казначействе продолжало считать, что правительство отнюдь не обязано напрямую обеспечивать людей продовольствием. Но потребность была так велика и очевидна, что большинство министров выступили в пользу немедленных и непосредственных мер поддержки. Весной и летом 1847 года правительство открыло бесплатные суповые кухни для нуждающихся. Бесплатные кухни оказались успешнее, чем проекты общественных работ. Летом 1847 года 3 000 000 человек в день получали питание стоимостью два пенса на человека. Общие затраты на бесплатное питание в 1847 году составили около 1 700 000 фунтов стерлингов, что составляло лишь малую часть стоимости общественных работ. Бесплатные кухни позволили добиться большего меньшими средствами, однако эту меру вряд ли можно было назвать безоговорочно успешной. В некоторых районах суповые кухни появились слишком поздно, и в большинстве мест потребности населения намного превышали их возможности. Еды было мало, и ее качество оставляло желать лучшего. Летом 1847 года смертность сократилась, но историки спорят, что было тому причиной: раздача супа или просто мягкое лето? Так или иначе, суповые кухни изначально задумывались как временная мера, и они были закрыты (на фоне обширных протестов) в сентябре 1847 года, как раз в тот момент, когда их польза как будто бы стала заметна. Парламент надавил на правительство, требуя переложить бремя поддержки Ирландии на местных землевладельцев и налогоплательщиков.
Суповые кухни также вошли в фольклор о Великом голоде как места, где спасение от голодной смерти давалось ценой обращения в другую веру. Некоторые частные суповые кухни, открытые шотландскими и североанглийскими «Библейскими обществами», действительно были уличены в попытках более или менее решительно склонять людей к переходу в протестантизм в обмен на еду. Хотя количество мест, где подобное происходило, было на самом деле очень небольшим, слухи о том, что «взять суп» значит отказаться от католической веры, вскоре получили самое широкое распространение. Как следствие, понятие «суперизм» с тех пор прочно укоренилось в общественном и историческом сознании ирландцев. Католиков, согласившихся таким образом сменить веру, называли «прыгунами» («джамперами»), что оставалось семейным оскорблением для их потомков вплоть до ХХ века. Как многие другие сюжеты, связанные с Великим голодом, миф о суперизме оказался крайне живучим. На государственных суповых кухнях было запрещено обращать людей в иную конфессию и требовать от них каких-либо религиозных клятв. Квакеры, располагавшие, возможно, самым большим количеством частных продовольственных складов, также никогда не прибегали к подобным методам. Более того, явление суперизма бросило несправедливую тень на усилия многих представителей Церкви Ирландии и пресвитерианского духовенства, нередко объединявшихся с местными католическими священниками, чтобы оказать помощь своим прихожанам. Но, возможно, самым большим позором суперизма стало то, что слухи о нем, несомненно, отбили у многих всякое желание добираться до суповых кухонь, чтобы получить помощь. Мы никогда не узнаем, сколько людей умерло от голода из-за страха предать свою веру.
Голод, болезни и эмиграция
Ужасной зимой 1847–1848 года начали распространяться болезни, вызванные голодом и нищетой. К весне часть населения умерла от недоедания, а оставшиеся в живых так ослабели, что уже не могли справляться с болезнями. По сравнению с числом умерших от болезней непосредственно от голода погибло относительно мало людей. Однако голод снижал естественную сопротивляемость организма, и в этом состоянии многие в принципе не смертельные заболевания представляли серьезную угрозу для жизни. Ослабленные и истощенные люди не могли работать, многие даже были не в состоянии дойти туда, где им могли оказать помощь. Они просто теряли силы и умирали в своих жилищах или на обочинах дорог. Даже относительно развитая сеть больниц и медицинских учреждений Ирландии не могла справиться с огромной потребностью в медицинской помощи. Для больных лихорадкой были созданы временные госпитали, и в них набран персонал, но всего этого оставалось недостаточно, к тому же лекарство от голодной лихорадки и дизентерии, двух самых распространенных заболеваний того времени, пока еще не было найдено.
Все эти обстоятельства подтолкнули многих отчаявшихся людей к эмиграции. В 1847 году была зафиксирована первая значительная волна эмиграции, вызванной голодом. Вскоре эмиграция как решение проблемы начала спускаться вниз по социально-экономической лестнице и достигла самых бедных слоев. Это показывает, как отчаянно люди стремились уехать, поскольку этому классу было особенно трудно найти деньги на проезд. Большинство из тех, кто уехал в начале 1847 года, направлялись в Ливерпуль или Глазго. В британских портах можно было сесть на трансатлантические суда, идущие в Северную Америку. Но желающих выехать из страны было так много, что из ирландских портов вскоре тоже начали отправляться прямые рейсы через океан.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 64
