укуса.
Но дракон не испытывал ко мне враждебности, наоборот, словно охранял и не хотел испугать, держась на почтительном расстоянии.
Рассекая блестящую гладь, я любовалась грациозными движениями дракона в воде, наслаждалась тем, как ее прохладный шелк омывает мое тело…
Это было тело, совсем непохожее на то, что у меня было сейчас.
Без тяжелого бюста, от которого ломило спину, этих шевелящихся белесых волос, ресниц-гусениц, которые почти закрывали обзор, и весили, наверное, целую тонну.
Мне впервые было так комфортно, естественно и хорошо…
Этот сон про ночное купание с драконом, в котором я была в натуральном облике, утвердил мое решение как можно скорее отправиться в клинику, где Виоле всю эту «неземную красоту» накладывали.
Почувствовать себя, пусть и не в своем теле, но, по крайне мере, без тяжести магии этих рун «красоты».
В них я ощущала себя, словно в тисках. Словно и не выходила из комы и была до сих пор обездвижена.
Именно это и хотело сказать мне подсознание. А дракон во сне появился под впечатлением от этой отвратительной сцены с Грэмом.
Мерзкий драконюга!
Ну, он у меня еще попляшет. И не только он!
Завтрака я ждала с нетерпением — успела проголодаться за все это время, как волк.
Даром, что в этом мире еще нормально не ела — какие-то бульончики и чай.
До жути хотелось нормальной углеводной и белковой пищи — свежеиспеченного хлеба, мяса и яиц!
Подают же такое в доме этого клятого господина адмирала?
Каково же было мое удивление, когда Эсса, зыркая злобными глазенками, притащила в спальню поднос с чаем и какую-то пиалу с малоаппетитным серо-буро-малиновым пюре.
— Вкусный завтрак для госпожи, — фальшиво ухмыльнулась мерзавка. — Сырые, как вы любите — протертые свекла, тыква и брокколи. Без соли.
— А где бекон?
— Но вы же, упаси Ньерд, не едите мясо, леди Фрейзер!
Оказывается, ко всему прочему, Виола почти постоянно сидела на сыроедении и была убежденной веганкой.
Нет, я против вегетарианства ничего не имею — каждый человек сам решает, чем ему питаться.
Но лично я-то просто жить не могла без ароматного шашлычка, да с лучком, помидоркой и зеленушечкой!
К слову сказать, в нашей с Андреем семье его маринованием и приготовлением занималась именно я.
Пришлось научиться — ведь муж ни черта не смыслил в шашлыках, пару раз сжег до углей чудесную свиную вырезку и сочные ребрышки.
Не выдержав такого святотатства, я взяла шампуры в свои умелые руки.
К тому же, я ведь работала в сфере питания — значит, сам бог велел. Научиться не сложно, когда у тебя к этому душа лежит.
А уж какая у меня получалась запеченная курица — просто пальчики оближешь!
— Принеси нормальный, человеческий завтрак.
— Не могу, леди Фрейзер, — Эсса глазела на меня со злорадным удовольствием. — На это нужно разрешение мадам Штопер.
— Чего-чего?
Оказалось, что действительно нужно!
Как я поняла, на веганство и сыроедение Виолу тоже подбила мачеха — мол, только так сможешь сохранить рюмочно-тонкую талию, созданную руной красоты.
Чтобы Виоле не срываться на «неправильное» и «неполезное», она сама отдала своей мудрой мачехе бразды управления кухней. Которая, в принципе, бывшую хозяйку моего тела не интересовала. Так же, как и ведение хозяйства.
— Не могу принести вам то, что требуете. Мадам не велела. Для вашего же блага, — отнекивалась противная служанка и устроила целый спектакль из причитаний и заламывания рук.
— А для твоего блага принести кашу с ягодами, сыр, ветчину, хлеб и вареное яйцо! — сурово отрезала я. — Живо!
М-да уж, ну и положение тут у Виолы, казалось бы, жены господина дома.
Нормальный завтрак приходится с боем выбивать!
Удовлетворив аппетит, я выбрала из платьев Виолы наименее кричащее (хоть это было крайне сложно!), и отправилась на поиски Присси.
ГЛАВА 23
Уверена, не фига она не уволилась, как мне тут заявляют.
В этом гадюшнике мне, как никогда, нужен свой верный человек, неподкупный для вездесущей Амары.
Прямо за декоративной территорией с выложенными мраморными плитками дорожками, фонтанами, ажурными беседками, пальмами, ухоженными зелеными газонами и клумбами, пестрящими экзотическими цветами, располагались сады и виноградники Грэма Фрейзера.
Еще дальше конюшня, ферма и несколько ухоженных домов для слуг.
Все это я обошла с большим интересом и перекинулась парой фраз с работниками, отмечая, что овощи и фрукты почти все мне знакомы, точно так же, как сельскохозяйственные культуры и местный скот.
Существенное отличие было только в том, что ели тут в основном мясо убойных животных — свинину, а так же говядину и баранину.
А вот куриц презрительно называли фаверольками и держали исключительно ради яиц. Их мясо в пищу не употребляли, потому как оно считалось очень жестким и вследствие этого несъедобным.
Странные люди…
Наоборот, у курицы самое нежное мясо с малым количеством жира и большим количеством белка.
Надо будет как-нибудь ради интереса попробовать тут ее приготовить — не верю, что получится невкусно!
Да уж, хозяйство у Фрейзера было ого-го какое — самый первый плантатор на деревне, что б его!
За фермой простиралось море пушистых белых коробочек, покачивающихся на знойном ветерке.
Надо же, тут выращивали даже хлопок, как из романа про Скарлетт.
Работницы в повязанных от жары платках ловко собирали пух из коробочек в передники, а затем складывали в большие корзины. Но, кстати, изможденными при этом не выглядели — переговаривались, смеялись.
Я дружелюбно поприветствовала их, а они — с некоторым удивлением меня.
Причем с большим удивлением — Виола в этих местах явно была птицей редкой. Скорее всего, ни разу сюда не заглядывала. Расспросила женщин о работе и о хозяине поместья — не обижает ли, всем ли они довольны?
Из ответов поняла, что Грэма Фрейзера тут любят и уважают, как щедрого и справедливого хозяина. А вот управляющего Мердока, которого поставила мадам Шатопер — не очень. Судя по ожесточившимся лицам этих женщин и их фразам, этот гаденыш был тем еще извращенцем и приставал тут ко всем подряд.
Я пообещала работницам, что разберусь с козлом. Это обещание было встречено горячим одобрением.
Прошла еще немного, к постройкам впереди, куда приносили корзины с хлопком.
Один из самых отдаленных сарайчиков привлек мое внимание.
Невидимая за поставленными друг на друга корзинами, я вошла и услышала знакомый гнусавый голос:
— Посмотри на него, какой красавец, какой жеребец, готовый вспахать твое поле! Неужели он тебе совсем-совсем не нравится, милашка?
Мердок зажал в угол бедняжку Присси, которая сжалась, как испуганный воробышек.
Штаны сученыша были спущены, обнажая его весьма
