возле кровати правнука, и мягко оттеснив альфу от двери, заглянул ему в глаза.
- У тебя ведь есть гарем, Джабаль? - Айдан понимающе улыбнулся. - Навести своих наложников, сбрось напряжение, вот увидишь, тебе сразу станет легче. Ну, зачем так мучиться? Наложники ведь для этого и нужны. Я думаю, они будут рады помочь тебе. Ты же взрослый альфа, неужели мне надо объяснять тебе такие элементарные вещи?
- Мне не нужен курятник, - Джабаль брезгливо передернул плечами. - Мне нужен соколенок.
- Ну, тогда жди, когда соколенок оперится, - Айдан довольно улыбнулся.
Джабаль обжег старшего омегу недовольным взглядом и, резко развернувшись, выскочил из гостиной. Айдан болезненно скривился, пытаясь просчитать, насколько хватит выдержки у эмира и что же делать дальше. Гостиная стояла пустой, даже слуги не торопились забирать оставленные подносы с едой.
- Куда все эти лентяи подевались? - громко спросил вслух Айдан. И, увидев Ади, который боязливо выглядывал из двери, повторил еще громче. - Куда делись эти бестолковые наложники? И где слуги, в конце концов? Мне что, надо начать носом тыкать в оставленные подносы с едой и громко кричать, чтобы мне принесли попить?
- Уважаемый Айдан, наложники сидят по своим комнатам. Вы же повелели, чтобы они не беспокоили Абаля, пока ему не станет легче, а слуги дожидаются только вашего разрешения все убрать и поухаживать за вами.
- Ладно уж, скажи наложникам, что они вольны в передвижениях, только пусть сильно не шумят, а слуги должны научиться ходить бесшумно, - Айдан вздохнул и задумался, у него оставалось одно незаконченное дело.
Аббас сказал, что ему стоит посетить питомник после третьего намаза, но только это стоило сделать, не привлекая ненужного внимания. Он развернулся к своему слуге.
- Нури, побудешь с супругом повелителя, а я прогуляюсь немного, что-то я засиделся. Уважаемый Ади, - омега сладко улыбнулся ключнику, - покажите мне дворец эмира Джабаля.
Дворец был большим и помпезным. Айдан у себя привык к белым стенам внутреннего дворца или, в крайнем случае, голубым изразцам, но дворец Джабаля был изнутри красного цвета. Красиво расписанные стены напоминали богато вышитый ковер, но в целом от дворца оставалось тягостное впечатление. Айдан привык к воздушной легкости колон, которая поддерживала резные потолки, наполняя помещения легкостью и светом. А дворец Джабаля подавлял своим богатством и роскошью. В воздухе пахло золотом и могуществом, но почему-то дышать в таком дворце было тяжело и казалось, что сами стены давили своим величием.
Ади, вежливо кланяясь, показывал Айдану мастерские, кухню и небольшой сад, где благоухала пышно цветущая персидская сирень. Айдан подошел к кустам и мягко улыбнулся. Во дворце Айюба пахло цитрусами, во дворце Салаха рос жасмин, а на столе Саида всегда была свежая клубника. Но тюрьма все равно остается тюрьмой, даже если это цветущий сад. Ади показал внутренний двор перед казармой, там альфы тренировались и седлали жеребцов.
- Остался только питомник, - поклонился Ади.
- Хорошо, - кивнул Айдан и поторопился к заветным дверям.
Питомником по привычке называли место, где росли и воспитывались дети. И не важно, чьи они были: рожденные гаремными омегами или взятые у горожан на воспитание. Как правило, до трех лет альфы, беты и омеги росли вместе. Альфы развивались быстрее бет и омег, в год они уже уверенно стояли на ногах и, как правило, разговаривали, а к полутора годам выглядели, как трехлетние дети. Естественно, к своему трехлетию они выглядели и были развиты, как пятилетние беты, и поэтому в этом возрасте их забирали из питомника в казармы, где с ними начинали заниматься альфы.
Трехлетних альфочек отдавали на попечение десятилетним подросткам, которые, правда, выглядели лет на пятнадцать, но все равно оставались еще детьми. Старшие учили малышей делать зарядку и объясняли правила поведения в этом мире. При этом за ошибки малышей наказывали наставников, а если наставник совершал проступок, то за него наказывали его подопечного. Это с детства приучало альф к ответственности друг за друга. Ведь в бою от твоей ошибки, скорее всего, пострадает тот воин, который будет рядом. Малыши быстро понимали, что шалить не стоит, а иначе старшего брата опять накажут, а старший альфа учился ответственности за подчиненных, на наглядном примере узнавая, что от ошибок командира всегда страдает подчиненный младший альфа.
Когда наставник достигал совершеннолетия, он получал имя, первую саблю и становился «настоящим» альфой, его подопечный сам становился наставником для малыша и на своей шкуре понимал, что такое присматривать за непоседливым ребенком, отвечая за него и днем и ночью. Теперь у него наступало беспокойное время, когда он учился ответственности за других.
Старшие альфочки не только присматривали за малышами, но и работали на конюшне, убирали территорию казармы и внутренний двор, носили еду старшим альфам с кухни в гостиную - большое помещение, куда выходили двери лабиринта перед питомником. Там отдыхали и проводили свободное время взрослые альфы, поэтому вход в лабиринт всегда был под их присмотром.
В самом лабиринте было множество комнат: кладовые кастеляна, учебные классы для детей, сокровищница эмира, и множество комнат, где спали, играли и беззаботно росли омежки и беты до своего совершеннолетия. В лабиринте часто разбивали небольшой внутренний сад, где росли несколько деревьев и кустарников, и в их тени ставили качели и скамейки, чтобы можно было почитать в прохладе. Но помимо этого, в лабиринте были фальшивые двери и комнаты-ловушки. В них можно было только войти, а чтобы выйти, надо было дождаться, когда дверь отроют снаружи. Лабиринт питомника был достаточно продуман и запутан для того, чтобы посторонний человек не имел возможность добраться до дверей гарема без сопровождающего.
Беты и омеги росли в спокойствии питомника под защитой лабиринта до четырнадцати лет. После этого становилось окончательно понятно, кто из миловидных детей на самом деле является омегой, а у кого из бет есть шанс стать младшим мужем у обеспеченного человека в городе. После четырнадцати лет всех бет обучали какой-либо профессии, а после шестнадцати давали небольшое приданное. После этого им предоставляли выбор, что делать дальше: идти младшим мужем, заняться собственным делом или воспользоваться приданным, как вступительным взносом, чтобы стать партнером в уже существующем предприятии. Как правило, беты были детьми горожан и часто возвращались в семьи, имея в кармане небольшое состояние.
У молодых омег такого выбора не было. Как только ребенок определялся, как омега, к подолу его платья из хлопка пришивалась шелковая лента, чтобы все во дворце знали, что он вскоре станет украшением гарема.
