расстаться с кладом было выше его сил.
– И что теперь делать?
Игнат поморщился, а потом дунул на свечу. Та сразу же погасла.
– Все, – сказал маг. – Проклятие снято.
Я растерянно моргнула.
– А как же золото?
– Оно превратится в уголь. Чешуя сойдет с его кожи в течение недели. Если ты дашь ему какую-нибудь хорошую мазь, то быстрее – дня через два или три.
Я облегченно выдохнула и улыбнулась.
– Спасибо, Игнат. Чем я могу отплатить тебе за эту милость?
Он пожал плечами.
– Ты довольна, и мне этого вполне достаточно. Но я был бы рад, если бы ты согласилась разделить со мной ужин.
В его глазах снова сияли золотистые огоньки. Мы стояли так близко, что я чувствовала исходившее от него тепло. Ни тревоги, ни страха, ни ощущения надвигающейся беды, которые Игнат вызывал у меня в юности, я почему-то не испытывала.
– Боюсь, для ужина я слишком небрежно одета.
Маг окинул меня взглядом, пожал плечами.
– Если тебе не нравится этот наряд, измени его на другой, – сказал он. – Ты ведь теперь чародейка. Хотя, как по мне, ты и так выглядишь замечательно.
Ну, разумеется. Цмоку, как и любому жителю Нави, мой внешний вид ни капли не интересен. Внешность важна для людей. Иномирцы же способны увидеть душу, а она в платьях и косметике не нуждается.
Забавно. Я постоянно об этом забываю.
– Идем, – Игнат махнул рукой в глубину комнаты, и я увидела у одной из стен накрытый стол. – Отметим твою инициацию.
Когда браслет перенес меня домой, настенные часы показывали одиннадцатый час вечера. За окном стемнело, состав, который я приготовила для Дмитрия Корнева, остыл и загустел. Я убрала его в холодильник и отправилась в душ.
Там, стоя под горячими струями воды, заново перебирала в уме события этого вечера. Ужин получился на удивление приятным и теплым. Отказаться от него я не решилась, и правильно сделала. Игнат угостил меня пряной рыбой и легким вином, а потом мы несколько часов к ряду болтали о каких-то пустяках. Беседа была настолько простой и невзыскательной, что я при всем желании не могла сейчас вспомнить, что именно мы обсуждали.
Я опасалась, что цмок захочет поговорить о нашей дурацкой помолвке, однако он не сказал о ней ни слова.
– Нам стоит видеться чаще, – заметил Игнат на прощание. – Теперь-то нам будет о чем побеседовать. И да – если тебе что-то понадобится, ты знаешь, где меня искать.
Спать я ложилась с тем же чувством душевного покоя и удовлетворения, что и вчера. Прежде чем забраться под одеяло, положила на прикроватную тумбочку змеиный браслет. Пусть лежит тут. Мало ли, вдруг и правда пригодится?
Глава 5
Следующий день начался со скандала. Утром я снова возилась в палисаднике, когда услышала за забором голоса. Один голос принадлежал бабе Паше, второй – Наталье Корневой, третий, самый тихий и нерешительный, – ее мужу Дмитрию.
Я отложила в сторону пакетик с семенами, отряхнула руки от земли и пошла к калитке. Увидев меня, все замолчали. Баба Паша при этом выглядела растерянно, супруги Корневы – хмуро и рассерженно.
– Здравствуйте, – сказала я им. – Вы пришли за лекарством?
– Мы пришли поговорить, – мрачно ответила Наталья. – Матрена, признайтесь, неужели вам не стыдно?
– В каком смысле? – не поняла я.
– Она еще спрашивает! – покачала головой женщина. – Вы думали, мы не поймем, что это вы превратили наше золото в уголь?!
– Золото – в уголь? – рядом с нашей компанией материализовался Матвей. Он подошел так тихо, что никто не заметил его появления. – Разве вы не должны были закопать его в землю?
– Мы и закопали! – воскликнула Наталья. – Оставили только три маленькие монетки. Знаете, сколько денег мы потратили на лекарства и докторов? Нам надо было как-то их компенсировать!
– Вам же сказали: золото отравлено! – возмутился Январин. – Вы что, не понимаете, как это опасно?
– Не надо на меня орать! – в голосе Корневой появились визгливые нотки. – Мы все понимаем! Чтобы зараза не распространилась, Дима протер монеты перекисью водорода, а потом два часа держал их в миске со спиртом. Если на них и был какой-нибудь яд, то спирт его уничтожил!
Я покачала головой. Неужели она говорит серьезно?..
– Когда Дима вытащил монеты на просушку, они стали чернеть, а потом превратились в уголь! – продолжала Наталья. – Я потрогала их вилкой, и они рассыпались в пыль! Можете мне объяснить, почему это случилось?
– Наверное, монеты были не золотыми, – робко предположила баба Паша. – Иначе они бы не стали углем.
– Матрена их заколдовала! – визгливо воскликнула Корнева. – Это ведьма точно что-то сделала! Нарочно, чтобы деньги никому не достались!
– Вы бредите, – покачал головой Матвей. – Может, Матрена еще и воду в вино умеет превращать?
– Уничтожить яд спиртом и перекисью невозможно, – сказала я. – Вы тоже могли заразиться, а потом заразить соседей. Вам повезло, что золото ликвидировалось само собой.
– От трех монеток не было бы никакого вреда, – зло возразила Наталья.
Я пожала плечами.
– Тогда отправляйтесь к болоту и выкопайте клад обратно. Но когда вы покроетесь чешуей, не говорите, что я вас об этом не предупреждала. Всего доброго.
Я отошла от забора и вернулась в палисадник. Продолжать этот бессмысленный разговор у меня не было желания.
Голоса за забором спорили еще несколько минут. Когда они стихли, скрипнули петли калитки и к палисаднику подошел Матвей.
– Мир сошел с ума, – в его глазах плескалось недоумение. – Этим Корневым стоило обратиться не к дерматологу, а к психиатру. Надо же было такое придумать!
– Они ничего не придумали, – я присыпала землей последние семена и принялась поливать их из лейки. – Золото, которое эти люди оставили себе, действительно превратилось в уголь.
– Ты ведь тут не при чем?
– Я – нет. Его уничтожил настоящий хозяин. Пока оно было у Корневых, Дмитрий оставался под действием его чар. Теперь он свободен.
– Как же ты это устроила?
Я махнула рукой. Рассказывать Матвею про встречу с Игнатом мне не хотелось. Тот настаивать не стал.
– Они даже не сказали тебе спасибо, – Январин покачал головой. – Приехали, устроили разборки… А вчера просили о помощи едва ли не со слезами!
Да-да. Потеря золотых монет так застила им глаза, что Корневы забыли обо всем на свете.
Теперь надо думать, куда девать мазь, которую я сварила для Дмитрия. Не выбрасывать же ее!
– Это та самая благодарность, о которой я тебе говорила, – я поставила лейку на землю и вытерла руки о висевшую на заборе тряпку. – Со мной такое не в первый раз.
– Но ведь это не
