делах чисто военных. Нарком, кем бы он ни был, в одиночку погоды не сделает. Короля играет свита, начальника – команда. Давайте же посмотрим: в чьих руках реально находилась армия до 1937 года? Кто сидел на ключевых постах, кто был той шеей, которая, как известно, вертит головой? И мы с удивлением узнаем, что это не кто иной, как наши «великие стратеги», репрессированные в годы «большой чистки» и, как известно, невинно пострадавшие, поскольку злодей Сталин не смог снести их величия рядом с собственной посредственностью.
Генеральным штабом РККА с июня 1931-го по май 1937 года рулил расстрелянный в 1939-м маршал Егоров. ВВС командовал командарм 2-го ранга Алкснис. Управление политической пропаганды возглавлял армейский комиссар 1-го ранга Гамарник, он же являлся первым заместителем наркома в 1930–1934 гг. Главное артиллерийское управление – арестованный в мае 1937-го комкор Ефимов. Автобронетанковому управлению и вовсе не повезло – трое репрессированных один за другим: с 1929 года командарм 2-го ранга Халепский, затем его сменил комдив Бокис, и после него, до июня 1940-го – комкор Павлов. Тот самый Павлов, начальник Западного Особого – о нем речь еще впереди.
Вот еще важнейшее управление – кадровое. Там с 1928 года сидел комдив Гарькавый, затем, с 1930 года, комдив Савицкий, а в 1934-м его сменил комкор Фельдман. Все трое арестованы и расстреляны по «делу Тухачевского». То есть кадровая служба, оказывается, находилась в руках «великих стратегов» – а согласитесь, что у кого кадры, у того и реальная власть. Поскольку приказы – да, их подписывал нарком, согласовывал их Сталин, но рекомендовало-то людей управление по командному и начальствующему составу. Сам же «великий стратег» с 1931 года являлся начальником вооружений РККА, а с 1936-го – первым заместителем наркома[42]. На что они все жаловались, чего еще-то хотели?
Теперь заглянем в округа. Там тоже одни «гениальные». Ключевым Белорусским округом (в 1941 году он назывался Западным Особым), находившимся на границе с Польшей, с 1931-го по июнь 1937 года командовал командарм 1-го ранга Уборевич, Киевским Особым с 1925-го по 1937 год – командарм 1-го ранга Якир, Дальневосточным с 1929-го по 1938 год – маршал Блюхер.
Как видим, на то, что «великих стратегов» зажимали, не назначали и пр., жаловаться не приходится. Команды Тухачевского, Блюхера, Егорова фактически рулили Красной Армией.
До сих пор весьма популярно мнение, что катастрофические поражения 1941 года произошли в основном из-за того, что в ходе репрессий были уничтожены опытные и талантливые военачальники, которых заменили малограмотные выдвиженцы. Ну что ж, сейчас доступны многие документы, заглянув в которые мы увидим, какой могла стать Красная Армия и какой она не стала, поскольку столь многообещающие руководители были злодейски умерщвлены Сталиным.
Чтобы далеко не ходить, возьмем навскидку статью под красноречивым названием: «Провал больших военных маневров Красной Армии 1935–1936 годов»[43]. На этих маневрах войска должны были отрабатывать популярную в то время теорию глубокой операции и глубокого боя, с участием и взаимодействием всех родов войск. Никаких теоретических аспектов данная статья не содержит, только факты, изложенные в отчетах того времени.
Правильное наступление должно начинаться с бомбежки. Результат?
«Эскадрильи легких бомбардировщиков и штурмовиков Р-5, ССС и Р-Зет, которые должны были расчистить путь наступающим танкам, сделать этого, по существу, не смогли. Их взаимодействие с механизированными бригадами и полками «не удавалось» (БВО), «терялось совершенно или осуществлялось эпизодически» (КВО): подводила организация связи между авиационными и танковыми штабами. В КВО хромало и взаимодействие танков с артиллерией…»
Плохое взаимодействие родов войск – вообще один из главных органических недостатков Красной Армии, который она долго и мучительно преодолевала. Еще летом 1942 года именно из-за рассогласования действий родов войск провалилась попытка деблокады Ленинграда, завершившаяся колоссальной мясорубкой под Синявино. Война к тому времени шла уже больше года…
А что касается маневров – так спасибо, что по своим не отбомбились…
«Танкисты Якира и Уборевича наступали вслепую – разведка у них была плохо организована, не проявляла активности и (по оценке наблюдавшего за маневрами начальника Управления боевой подготовки (УБП) РККА командарма 2 ранга А.И. Седякина) «была недееспособна». В результате Т-26 из 15-й и 17-й мехбригад КВО неоднократно наносили удар «по пустому месту». БТ-5 и БТ-7 из 5-й и 31-й мехбригад БВО не смогли обнаружить засады (а действия из засад были излюбленным приемом немецких танкистов). Т-28 из 1-й танковой бригады БВО «внезапно» (!) очутились перед полосой танковых ловушек и надолбов и вынуждены были резко отвернуть в сторону – на еще не разведанный участок местности, где и застряли».
Надо ли говорить, что случилось бы с этими танками на реальной войне? «Танкисты, вы убиты!»
«Вслепую танки действовали и непосредственно в «бою» – тут уже сказалась слабая выучка танкистов, не умевших ориентироваться и вести наблюдение из танка. А недостаточная подготовка механиков-водителей приводила к тому, что боевые порядки атакующих танковых частей «быстро расстраивались». В этом, впрочем, были виноваты и командиры взводов, рот и батальонов, не освоившие навыков радиосвязи и поэтому не умевшие наладить управление своими подразделениями… Несогласованность действий рот и батальонов была характерна и для других танковых соединений».
Вот каким образом можно было не наладить учебу танкистов, обладая уже тогда запредельным, самым большим в мире количеством танков?! Оно осталось бы таковым, даже если половину наличного танкового парка перевести в учебные и до умопомрачения отрабатывать на них любые маневры.
«Но еще большие потери в реальном бою с немцами понесла бы пехота Якира и Уборевича. Во-первых она «всюду» шла в атаку на пулеметы «противника» не редкими цепями, а густыми «толпами из отделений». «При таких построениях атака была бы сорвана в действительности, захлебнулась в крови», – констатировал А.И. Седякин, сам участвовавший в подобных атаках в 1916-м и пять раз повисавший тогда на немецкой проволоке. Причина: «бойцы одиночные, отделения и взводы недоучены». В наступлении бойцы инстинктивно жались друг к другу, а слабо подготовленные командиры отделений и взводов не умели восстановить уставной боевой порядок…
Таким «толпам» не помогли бы и танки непосредственной поддержки пехоты, тем более что в КВО (даже в его лучших 24-й и 44-й стрелковых дивизиях) ни пехотинцы, ни танкисты взаимодействовать друг с другом не умели. Не спасла бы и артиллерийская поддержка атаки, тем более что в КВО «вопрос взаимодействия артиллерии с пехотой и танками» еще к лету 1937 года являлся «самым слабым», а в БВО артиллерийскую поддержку атаки часто вообще игнорировали…
Что касается пехоты Уборевича, то она вообще не умела вести наступательный ближний бой. На маневрах 1936 года ее «наступление» заключалось
